– Что я орала? – изумилась Женька. – Я вообще молчала. Кто
– Анька, но ты-то ведь тоже все слышала!
– Что «всё»? Я слышала свои голоса. Они меня то звали, то прогоняли. А ты о чем?
– Лешка, вообще-то ты первый вдруг рванул не пойми куда, – поддержала подругу Женька. – Что тебя так испугало?
И тут Лешка понял, что он окончательно свихнулся.
– Ты! Ты же тоже слышала песню! Ты че, Анька, ты че? Ты же слышала! – Лешка легонько встряхнул девчонку за куртку и фальшиво напел: – В городе, где нет метро…
Аня вырвалась:
– Не трогай меня!
– Но ведь ты слышала!
– Конечно, слышала! Ты как чокнутый орал на весь лес, что в городе без метро холодеет твое нутро. «Запомни меня молодым, запомни меня живым!» – Последнюю фразу Аня напела. – Вот уж точно, Рыжов, я тебя запомню. Как величайшего психа в моей жизни. И какого фига вообще я поперлась с вами в этот дурацкий тупой лагерь?!
– Я тебя не звал!
– А вот тут ты бы промолчал, – заметила Женька. – Лешка, ты мне весь мозг выел, что ты без Журбы не поедешь. А я тебе уже говорила: влюбился – веди себя прилично!
– Да я всего раз сказал, типа, можно бы… это… и ее с нами… – Лешка вдруг почувствовал, что краснеет. – И вообще, не соскакивай с темы! Ты же сама спросила: «Это твои любимые «25/17»?
– Спросила. Когда ты их орать начал на весь лес. И что?
– Я орал?! Это не я! Это они, «25/17»!
– Так ты еще и музыкантов видел? – то ли серьезно спросила, то ли прикололась Анька.
– Да телефон же! Телефон! – Лешка сбивчиво, злясь, пересказал свою версию событий последнего часа.
Девчонки переглянулись.
– Ну тебя и штырит, бро, – сказала Женька.