Добравшись до невысокой загородки перед алтарем и упав на нее, он, как пес, завыл в пустоту, в ужасе перед холодными мертвецами у дверей, стремящимися проникнуть внутрь.

Сама церковь начала содрогаться. Статуи вдоль стен пришли в движение, затряслись. За загородку, на которую Саутворт упал, оказалось невозможно ухватиться. Треск древних камней напоминал канонаду, и при каждом таком «выстреле» Саутворт вздергивал голову в направлении звука. Как зачарованный, он в ужасе смотрел на расширяющуюся трещину в стене. Раздавались все новые оглушительные звуки, и все новые трещины появлялись в стенах. Вот с противоположной стороны церкви… Вот в крыше…

На каменный пол начали падать куски кладки. Как белая пудра, опускалась цементная пыль, и тусклые церковные лампы начали меркнуть, мигать, как огоньки свечей под порывами ветра Зажгутся — погаснут, зажгутся — погаснут. Они светились еле-еле.

Саутворт засунул руки в рот, зажимая крик, которого все равно никто бы не услышал за треском старого камня. За спиной с алтаря стали падать свечи; дверца дарохранительницы распахнулась, открыв внутри белую шелковую пустоту; огромный витраж в окне, подаренный церкви Святого Иосифа в шестнадцатом веке, подался внутрь, полетели разноцветные осколки.

Саутворт вскрикнул, когда несколько из них задели его голову, содрав кожу; раны быстро наполнились кровью. Ему повезло, что большую часть лица и шею загородили перила.

Сотрясение стало ещё сильнее, треск и грохот оглушали. В полу возникла длинная изломанная трещина — прямо под скамьями, поперек прохода Она стала расширяться, такая черная, что казалась нарисованной. Скамьи сдвинулись, повалились одна на другую, а трещина превратилась в бездонный провал.

Саутворт вцепился зубами в свою кисть, а увидев, как на краю трещины возникли покрытые слизью пальцы, прокусил руку до кости.

За Пальцами показались покрытые землей и плесенью руки. Из черноты выскакивали какие-то мелкие черные твари и исчезали в темных углах; что-то длинное, извиваясь, проползло по полу и свернулось кольцами у подножия одной из статуй. Все новые пальцы появлялись на краю трещины, новые руки тянулись из нее. Стали появляться голые, мертвенно-бледные плечи.

Под давлением рушащихся каменных стен дверь в дальнем конце церкви треснула, распахнулась — и внутрь вошли мертвецы.

Сью ощутила странное спокойствие.

— Что происходит, мамочка? Почему все кричат?

Она крепко прижимала голову Бена к своей груди.

— Ничего, ничего, — успокаивала Сью мальчика. — Не бойся.

Бен поднял голову и осмотрелся вокруг.