Он шмыгнул мимо последней скамьи, по-прежнему отказываясь взглянуть назад, хотя… хотя… краем глаза заметил… что что-то… что что-то там действительно…

…двигается…

…ковыляет…

…идет следом…

Он нырнул в темноту под аркадой и, как темно там ни было, различил дверь в притвор — темную массу в тени, добротное, основательное сооружение; Божья длань — твердая, надежная защита от бандитов.

Фелан заметил, что быстро бормочет про себя, но какая разница, если это помогает отогнать мысли от того, что находится в церкви вместе с ним, что, конечно же, всего лишь игра воображения и тем не менее, кажется, следует за ним из могилы древнего рыцаря.

Он добрался до двери, прямо-таки наткнулся на нее, рука ударилась о грубое дерево. Онемевшей ладонью Фелан нащупал железное кольцо, которое следовало повернуть, чтобы открыть защелку.

Он нащупал его — но не мог повернуть.

Уронив трость, чтобы ухватиться обеими руками, ирландец попробовал снова. И снова кольцо показалось вросшим в дерево, оно не поворачивалось…

Смешно. Когда он входил в церковь, повернуть кольцо не представляло никаких трудностей. Все дело в панике. Чтобы справиться с кольцом, нужна особая сноровка.

Фелан почувствовал, что за спиной кто-то есть, уловил медленное, неторопливое движение по проходу. Послышалось шарканье, ноги волочились по камню, и… не может быть, не может быть, мертвые не могут… он услышал вдохи и выдохи, хриплое, неровное дыхание, словно в разложившихся легких было слишком много дыр, а прогнившее горло пересохло, заскорузло, расслоилось…

Фелан чуть повернул голову — только чуть-чуть, потому что не хотел видеть черную фигуру, многовековой труп, сохранившийся в холоде своей каменной могилы, не желал убеждаться в своих подозрениях в том, что мертвое существо из его воображения идет за ним, — и что-то действительно увидел — что-то, ничего определенного, ничего такого, что можно было бы назвать реальным существом, но это что-то тяжело двигалось к нему.

Нет! Невозможно!