Глаза Макса постепенно начали закрываться, и уже чуть ли не сквозь

сон до него донесся ответ Лизы:

– Много лет назад личинки лейшманиоза подверглись какой-то мутации.

Назвать ее причину точно сейчас невозможно: все-таки, биология и химия не

очень-то были популярны, да и анализы проводить тогда не умели. Есть,

правда, предположение: выдалось в те годы очень жаркое лето, и личинки,

89

подвергшись солнечной радиации, приспособились к выживанию в новых

условиях. Потом климат вошел в прежнюю колею, и необходимость

совершенствования отпала. Но это только версия.

– А что, в нынешнем году в Австралии снова выдалось жаркое лето? –

спросил Римский, с трудом концентрируя внимание на окружающей

обстановке: он увидел, что Доминик с женой снова вышли из комнаты, а

Джонни принялся раскладывать диван в соседней спальне. Сильва давно уже

дремала в кресле.

– Нет, лето обычное, – ответила, тем временем, Лиза. – Теперь причина

мутации другая.

– Какая же?

– Вмешательство человека.

– Не понял… – протянул Римский.