— Понимаю.

— Так вот. — продолжал Эдуард. — все двигалось своим чередом, пока она не вообразила себя и свою дочь в коляске.

— Это как?

— Все довольно просто. Она не могла жить с мыслью о том, что ее ребенок никогда не родиться. Она была бесплодна. Ее мозг защитил ее от этого напасти, он дал ей ребенка которого она убила.

— То есть ее сознание изменила ее реальность?

— Совершенно верно. — подтвердил Эдуард. — ее сознание было изменено. — он сделал паузу. — и тут возникает вопрос?

— Какой вопрос?

— Как ее сознание изменилось в такой короткий срок.

Роберт предположил:

— Может у нее шизофрения? — он сделал паузу. — знаешь, за то время которое я с ней правел, я видел многое, но одно мне все же непонятно, кто тебе рассказал о картине? О ней знал только я и она.

Эдуард улыбнулся. Его улыбка была похожа на усмешку. Усмешку, которая преследовала Роберта с тех самых пор, как он познакомился с Зинаидой. Она была жестокой и надменной.

— Я же ее брат. — сказал он. — она мне говорила.

— Но каким образом? Ведь Вы с ней последние два года не общались, ты даже сделал так, что стал мертвецом. Скажи, зачем тебе это по надобилось?

— Я хотел защитить ее. — признался Эдуард. — я знал что она в опасности, и решил уйти.

— Так она пострадала из-за тебя?

Эдуард тяжело вздохнул.

— Возможно. — сказал он. — я не буду с себя снимать вину. Я виноват что она сошла с ума.

— Ты? — удивился Роберт. — ты это о чем?

— О моей работе. — сказал тот. — ты же знаешь какая у меня работа.

— Знаю. Ты мне говорил, что работаешь в каком-то институте.