Шальная мысль посетила голову неожиданно, и Олегу было не до раздумий. Все, чего он хотел, – выжить любой ценой. Любой. Вспомнились слова майора о мальчишках. Что ж, Олег позаботится и о них.
К ним тянулись облезлые руки, стараясь ухватить свой кусок человечины. Мертвецы вылезали отовсюду, и от них едва удавалось увернуться. Абсурдная идея гнала к котловану, а рассудок заранее противился тому, что предстояло осуществить. Дикость будущего поступка давила на черепную коробку, но Олег несся вперед, пока десятки, если не сотни бамлаговцев медленно ковыляли следом.
У котлована никого не оказалось, и Олег, взглянув на первую волну мертвецов, столкнул Леху с Мишкой вниз. Мальчишки покатились по склону, обрастая снежной коркой. Когда они уткнулись головами в растекшуюся по дну слизь, Олег прыгнул следом. Ворчание мертвецов приближалось, на другом краю котлована уже вырастали серые силуэты.
– Вы что ж натворили такое? – плакал Мишка, размазывая зловонную жидкость по лицу. – Нас же теперь всех сожрут!
В земле будто ковырялись огромные кроты. Изрытые мертвецами туннели сочились снежной влагой, в глубинах невообразимой трясины копались проснувшиеся бамлаговцы.
– Нас бы и так сожрали… – хриплым голосом говорил Олег, глядя на новые фигуры вокруг котлована. – До последнего куска, как остальных.
Леха сидел на земле, смотря в одну точку. Его, казалось, уже ничего не интересовало. Мишка пытался что-то сказать, но издал лишь бессильный стон.
– Но здесь, – продолжал Олег, намазываясь оставшейся после костра дрянью, – может, проживем. Хоть и немножко в другом качестве. Если не разучимся говорить, скажете мне спасибо.
Снежинки на ресницах Мишки дрогнули. Сверху донесся знакомый вой. Мальчишка медленно опустился рядом с Лехой, из закрытых глаз которого, словно рельсы, тянулись ледяные полоски. Над головами ребят в сплетении деревьев ухнул филин. На востоке занимался рассвет. Мишка обнял друга и, дрожа всем телом, зажмурился.
Олег уповал на то, что разбудившая мертвецов химия все еще сохранилась здесь. Огромное кострище должно было стать его пропуском в новый мир. Мир без боли и усталости. Без адского холода и болезней. Мир без жизни. Он последний раз поднял голову к туманному небу тайги. Стройка века подошла к концу, и Олег лишь надеялся, что успеет ожить до того, как мертвецы оставят от него человечий обрубок.
В котлован спускались бамлаговцы. Падая, запинаясь, путаясь в снегу, они шли за своей добычей. Волочили мертвые ноги, чтобы впервые за сорок с лишним лет наконец-то наесться.