Так что Жаннет простительно.

Хотя сомнительно...

Углубляться в подозрения, разбираться в несоответствиях не стала. Неохота. Отложит затею до лучших времен - когда поправится, окрепнет ментально.

Все-таки инересно.

- Кто отец?

- Хороший вопрос, - одобрительно проговорил доктор и бесцеремонно, как близкий родственник, сел на край кровати.

Взял ее за левую руку. Жаннет тотчас ощутила нечто тяжелое на указательном пальце. Поглядела - массивный перстень-печатка: на ровном, синем поле расположилась золотая королевская лилия с монограммой.

- Вот кто отец, - объяснил П.Релати многозначительным тоном. - Тебе повезло, Жанна. Очень повезло. Ты родишь ребенка от самого достойного рыцаря Франции. И не беда, что он предпочитал голубой цвет всем остальным. Его наследник очистит имя отца и с гордостью продолжит славный род герцогов Монморанси - де Лавалей.

Жаннет только удивленно открыла рот.

Положив руку девушки на место, доктор ободряюще похлопал ее по плечу. Поднялся и плавно полетел спиной вперед к противоположной занавеске - с недавней умиленной улыбкой на губах и по-прежнему неподвижными глазами.

Занавеска раздвинулась сама по себе, принимая мужчину внутрь, где ни другой кровати, ни распятого пациента не оказалось. Только черная дыра в виде пещеры, во мраке которой профессор постепенно скрылся.

До Жаннет донеслось эхо его удаляющегося простуженного голоса:

- У тебя родится сын, Жанна. Назови его Жеромом.