Он добавил что-то еще, но я уже ничего не слышал. И не видел, не чувствовал – так, как чувствуют люди. Я корчился у его ног, крича и тараторя что-то, сгорая в таком пламени, о каком никто из людей не мог и помыслить.

Да, теперь я все понял! Он просто давал мне наркотик, по силе значительно превосходивший гашиш. Это объясняло мои неестественные способности – я всего-навсего действовал под влиянием чего-то, что вмещало в себя целый ад и что, подобно героину, придавало сил, но оставалось незаметным для жертвы. Что это было, я понятия не имел – и, как мне казалось, его не имел никто, помимо того, кто теперь стоял предо мной, испытывая некое зловещее удовольствие. Но оно сохраняло мой разум в целости, прививая телу потребность в себе, и как раз сейчас дикая жажда рвала мою душу на части.

Никогда еще – даже в худшие минуты после контузии, когда я неистово желал гашиша, – ни разу еще я не испытывал ничего подобного. Я сгорал от пламени тысячи преисподних и замерзал в стуже, что была в сотни раз холоднее всякого льда, спускался в страшнейшие глубины мук и поднимался на высочайшие скалы страданий, и меня окружали миллионы кричащих чертей, что, вереща, тыкали меня клинками. Кость за костью, вена за веной, клетка за клеткой мое тело словно дробилось на части и разлеталось кровавыми атомами по всей вселенной, и каждая отдельная клеточка становилась целой системой трепещущих, кричащих нервов. И они собирались из далеких пустот, чтобы затем объединиться с еще большей болью.

Сквозь огненно-красный туман я слышал собственный голос – я кричал и издавал монотонные стенания.

Затем своими выпученными глазами я увидал золотую чашу в похожей на клешню руке, что вплыла в мое поле зрения. Чаша была наполнена чистой янтарной жидкостью.

Со звериным криком я схватил ее обеими руками, лишь смутно сознавая, что металлическая ножка искривилась под нажимом моих пальцев, и край чаши приник к губам. Я пил бешено, торопливо, чувствуя, как жидкость растекается по моей груди.

9. Катулос Египетский

9. Катулос Египетский

Костелицый стоял и критически смотрел на меня, сидящего на кушетке, задыхающегося в полном изнеможении. Держа в руке чашу, он осматривал изменившую свою форму золотую ножку. Она согнулась под нажимом моих безумных пальцев в ту минуту, когда я испил из нее.

– Необычайно силен, даже для человека в твоем состоянии, – глубокомысленно заметил он. – Пожалуй, даже Хассим не сумел бы составить тебе ровню. Ты уже готов получить указания?

Я молча кивнул. Адский эликсир уже струился по моим венам, вновь давая силы, что успели меня покинуть. Я задумался, как долго человек способен прожить так, как жил я, постоянно выгорая и затем искусственно возобновляясь.