Глава 2

Настенька

У  нас в интернате продвинутая проходная система – все по пропускам. Причем карточки учеников фиксируются особенно жестко и после шести вечера по ним на улицу не выйдешь. Плюс, конечно же, система аппаратного дублирования в виде вахтерши с продвинутой функцией недружелюбности. Еще есть служебная дверь. Конечно же, ею может пользоваться только персонал. Например, я. Моя карточка только выглядит как ученический билет – в базе она прописана самым крутым ключом в школе. Второй такой только у директора. Правда, остаются камеры наблюдения. Попадать в один кадр с открытой служебной дверью не рекомендуется. К счастью, у меня в смартфоне есть небольшой центр управления школьной системой безопасности. Отправляю запрос на профилактику, и камера слепнет на девяносто секунд. А то ведь без перезагрузки видеонаблюдение глючить начнет – так и серьезную угрозу пропустить можно. Логично же?

Отправляясь в самоволку, я немного нервничал. Все мои хакерские штучки тестировались только один раз и целую неделю назад. За это время мог объявиться местный системный администратор и все испортить. Правда, зачем ему появляться, не понятно – я и так слежу, чтобы все работало как часы. Главное – бесплатно, на общественных началах, из чистой любви к искусству.

На сборы ушло минут десять. Мои соседи по комнате еще не вернулись из дома – это все упрощало. Я оделся, вышел в коридор. Когда он опустел, проскочил к черной лестнице, достал смартфон и отправил запрос на перезагрузку камеры. Через минуту, когда видеонаблюдение отключилось, я уже открывал служебную дверь своей карточкой. Прохладный воздух с улицы ворвался в темный тамбур. Вот он – запах свободы! Оказавшись во дворе, я проскочил под высокими окнами первого этажа и вышел через калитку на улицу.

«А мне бы не помешал скутер», – такая мысль посетила меня после путешествия на метро и трамвае.

Нужный дом удалось обнаружить достаточно быстро. Он располагался во дворе неподалеку от Лефортовской площади. Старый механический домофон был не заперт, в подъезде пахло сыростью. Подъем на четвертый этаж без лифта показался мне не самым приятным в мире занятием. У растрескавшейся деревянной двери пятнадцатой квартиры мной овладели сомнения. Своим ли делом я занялся? Что, если этот Валентин Кобяков опасный маньяк? Ожидание затягивалось, а мне не хотелось повстречаться с кем-нибудь из жителей мрачного подъезда.

«Будь что будет. От судьбы не уйдешь», – решил я и позвонил в квартиру.

Дверь открыли почти сразу же. Валентин оказался худощавым молодым человеком в узких джинсах и клетчатой рубашке. В его растрепанных волосах была заметна крашеная прядь. Как таких называют? Хипстерами?