Никто, и звать никак. Да. Видно, неспроста выпал из петли. Чужой он здесь, среди этих приземистых курных изб и ухоженных огородов. Потому так и щипало глаза, и гудело в голове, когда проходил возле чуть покосившегося деревянного креста, вкопанного на околице. Потому никто из живых и не мог увидеть его.

Мужиков в деревне было мало, как и должно быть посредь августовского дня. Двое стояли у ворот большого, недавно подновленного дома с резными наличниками, толковали о чем-то гулкими голосами и даже не повернули голов посмотреть на пришельца. А так – бабы да детишки. Мелочь носилась вокруг, заливисто смеясь и перекрикиваясь.

Егор не знал, куда ему идти, но был уверен, что сам найдет место. Чертятники не живут среди людей. Им тошно в окружении чистых душ.

Один из мальчишек, игравших на улице в догонялки, вдруг подбежал к нему, схватил за рукав, спросил, заглядывая в глаза:

– А ты куда, дядька? К Хромычу?

– К Хромычу?

– Да. Он однажды сидел на завалинке, да заметил двух братьев, да сказал им, мол, бодайтесь, как козлы. Ну, они на четвереньки встали – и давай друг друга бодать. А он ржет. Я сам видал. А теперича помирает лежит.

– К нему, значит, – Егор попытался улыбнуться мальцу, но не вышло. – А что, не туда иду?

– Туда, – кивнул мальчишка. – Он на окраине живет. Там увидишь. Скажи ему, что это я, Андрюшка Васильев, прошлым летом хотел его избу пожечь. Потом-то понял, что так не можно делать, да только…

– Но я-то тут при чем? Сам скажи.

– Боюсь, – серьезно ответил мальчишка. – А тебе, дядя, бояться нечего.

Андрюшка отпустил рукав и побежал прочь, к игре, которая сейчас была важнее всего остального. Егор кивнул ему вслед и заковылял дальше. Его не провожали взглядами, его не окрикивали, не пытались остановить. Будь он живым, разве сунулся бы к нему, лохматому, грязному чужаку, ребенок? Да и сунься – разве местные позволили бы им поговорить? Налетели бы, мальчишку отвели подальше, а непрошеному гостю намяли бока да вытолкали прочь из деревни – моргнуть не успел бы. Но на то и живой, чтобы с тебя спрос был. С нечистой силой иначе.

Он продолжал идти, шаг за шагом приближаясь к цели. Уже и изба чертятника виднелась впереди – скрюченная, угрюмая, отделенная от остальных домов пустым, заросшим бурьяном участком. На самом краю селения, почти в овраге. Можно было не ковылять через всю деревню, а обойти лесом, избежав ненужных встреч. Не подумал сперва, а сейчас уж поздно скрываться.

Откуда-то сбоку вывернула ему навстречу деваха. Простоволосая, растрепанная, на красивом молодом лице блестят слезы. Егор поначалу решил, что она сейчас мимо промчится, не обратив на него внимания, но не тут-то было.