Допив кофе, он не спеша свернул ордер вдвое и спрятал его во внутренний карман. Прекрасно понимая, что все эти угрозы не более чем пустой звук, он вызвал по рации охрану и спокойно ответил бряцающему наручниками капитану:

— Надо же, страхи какие. А вы не боитесь, что утром уже сами будете облизывать яйца своему маньяку? Кто знает, всякое может случиться.

Понти не привык, чтобы кто-то так дерзко вел себя, не желая подчиниться требованиям комиссара. Разозлившись, он схватил Стефано за лацканы пиджака, но тот, занимаясь боксом с пятнадцатилетнего возраста, рефлекторно ударил его в солнечное сплетение коротким правым хуком. Он не хотел вкладывать в удар больше силы, чем того требовала ситуация, но рука у Стефано была тяжелой. Согнувшись от боли, капитан присел на корточки и громко выругался, пытаясь восстановить дыхание. Подоспевшие в досмотровую комнату крепкие охранники аэропорта вовремя оттянули в сторону двух других инспекторов, которые уже успели вытащить пистолеты, направив их на таможенника. Комиссар только сейчас обратил внимание на то, что в комнате были установлены две камеры видеонаблюдения. Страсти накалились до предела. Он понял, что всем необходимо успокоиться, иначе видеозапись несомненно направили бы в отдел внутренних расследований.

— О'кей, сеньоры. Вы только что напали на офицеров полиции при исполнении служебных обязанностей. Но я готов закрыть на это глаза, если вы сейчас же выдадите нам кардинала Сантори.

— Его увезла «скорая помощь» за пять минут до вашего прихода, — ответил начальник охраны, поправляя съехавшую набок фуражку.

— То есть как — увезла? — спросил Лугани, не желая верить своим ушам.

— Сердечный приступ, что тут удивительного, — стараясь выглядеть спокойным, подтвердил Стефано.

Комиссар и инспекторы побежали к выходу, забыв о фальшивом ордере, который начальник таможни решил по окончанию смены отвезти в прокуратуру. Сняв номерные знаки с BMW комиссара, они помчались по хорошо освещенной автостраде, заставляя при помощи спецсигналов и проблесковых огней идущие впереди автомобили освобождать левую полосу.

Молодая 26-летняя врач-кардиолог «скорой помощи» Лиза Мейтнер поднесла вату с нашатырным спиртом к ноздрям Сантори, но он по-прежнему не приходил в себя.

— Расширенные зрачки, пульс не прощупывается на двух сонных артериях. Налицо все признаки комы. Ты зря теряешь время, чтобы привести его в чувство, — сказал санитар Лео, увидев растерянность на лице Лизы.

— Думаешь, пора вводить адреналин? — неуверенным голосом спросила она, все еще сомневаясь в том, что необходимо принимать радикальные меры.