Тойвонен терпеливо ждал. Ждал взгляда, жеста, фразы, по которым он сразу узнал бы того, кто хочет прикоснуться к диким тайнам Земли не из кошачьего любопытства, и не от скуки, а для того, чтобы обрести знание, которое в нужный момент обернется Силой.

Дни проходили за днями, годы сменяли годы. Десять лет простояла «Лавка ужасов» на площади Маяковского. А подходящий собеседник все не появлялся. Эйнари не переживал особо. Он ведь выбрал свою судьбу сам и вовсе не был носителем некоей великой миссии, которую непременно требовалось кому-нибудь передать.

Тем не менее, он несказанно обрадовался, когда однажды в его магазинчике появилась Ангелина.

Внешне она ничем не отличалась от множества других «готичных» девушек, что покупали у Эйнари грим, маски, брелки и кольца. Черная одежда, фиолетовые волосы и фальшивая седина в челке, рюкзачок с демоническим ликом, мрачноватый взгляд, обязательный пирсинг на лице… Вряд ли она удостоилась бы особого внимания Эйнари, если не одна ее реплика.

Войдя в магазин, девушка сначала принялась рассматривать штампованные серебряные украшения — из тех, что можно найти в любом рок-магазине. Здесь ее ничего не заинтересовало, и готесса перешла в уголок с постерами и репродукциями. Там она долго смотрела на одну из картин Клайва Баркера[3], после чего и произнесла слова, заставившие встрепенуться скучавшего за прилавком Эйнари.

— О чем кричат шрамы воспоминаний? — задумчиво произнесла девушка.

— Что?! — Тойвонен мгновенно пересек небольшое помещение магазина и оказался прямо перед ней. — Что вы сказали?

— Не обращайте внимания, — улыбнулась готесса. — Это я о своем.

— Не сказал бы, — возразил Эйнари. — Я не потому спросил, что не расслышал. Как раз наоборот. О чем кричат шрамы воспоминаний. Вы ведь не сами придумали эту фразу, верно?

— Да. Но откуда вы знаете?

— Можно сказать, ниоткуда. Просто знаю. Где вы ее услышали?

— Один парень в метро задал мне этот вопрос. Мы разговаривали о разных необычных вещах, о сверхъестественном. Потом он вдруг спросил про воспоминания и шрамы. А когда я ответила, почему-то потерял ко мне интерес.

— Понятно, почему, — кивнул Эйнари. — Он ожидал услышать совсем другое.

— Но вы ведь не знаете, что я ему сказала! — рассмеялась девушка.

— Есть только один ответ, который устроил бы его, — сказал Эйнари. — Как, впрочем, и любого, кто задает такой вопрос.

— Так это кодовая фраза? — у девушки, что называется, загорелись глазки. — Ух, как я люблю такие вещи! Это какая-то игра, да?

— Игра… — эхом повторил Эйнари. — Что ж, наверное, это можно назвать и так. Только ставки в ней уж больно высоки…