- Эта вещь выглядит очень старинной, - заметил Майкл Саузерн, неловко собирая информацию.

- Да, - сказала она. - И по-своему известной. Когда-то этот микроскоп принадлежал Ноэлу Кордери. Мне дал его папа - не Александр, конечно, но один из смертных Павлов, сменивших его в Ватикане.

Она смотрела на реакцию юноши.

Странно, что он невесело засмеялся. Это было неожиданно.

- Совпадение, - сказал он, объясняя свою невежливость. - У меня болезнь, названная именем Ноэла Кордери.

Она удивленно подняла брови:

- Ты очень молод, чтобы подвергнуться преобразованию.

- У меня болит нога, - напомнил он. - Очень болит. Я не могу ходить нормально, поэтому меня чуть не накрыл прилив. Еле добрался до скал.

Он нахмурился, вспоминая, с трудом сел. Она подошла, предчувствуя его боль. Лицо Майкла побледнело, не оставляя сомнений в том, что нога болит.

- Ты забрался далеко от дома. Пешком пришел?

- Дохромал, - ответил он и, сглаживая неловкость, спросил: - Почему папа, кто бы он ни был, дал тебе микроскоп Ноэла Кордери?

- Он знал, что я очень хотела его иметь, - спокойно сказала она. - Я нескромно попросила об этом, он был вежлив и не отказал.

Лейла ждала его реакции, зная, что ее слова многое выдают, если он следит за ходом беседы. Лейла провоцировала его на демонстрацию интереса.

Майкл опять посмотрел на нее, мягче и задумчивее:

- Ты знала Ноэла Кордери молодым?

Он уловил ее веселье, и это ее обязывало. Вопрос был серьезным, но кажущаяся легкость упрощала ответ.

- Да, - ответила она. - Я знала его ОЧЕНЬ молодым.

Он подождал мгновение и сказал:

- В таком случае я не встречался с человеком старше тебя. Ты должна помнить всю историю континента. И всю историю науки о бессмертии тоже - от Ноэла Кордери до Томаса Саузерна. Кровавый эликсир генетического кода… Ты упоминаешься в книгах по истории?

- О да, - сказала она. - В более подробных, во всяком случае. Я была с Ноэлом Кордери в Адамаваре и жила на Мальте до прихода армады. Я была даже в Кардигане до первого отъезда Ноэла из Британии. Но историки во мне не очень заинтересованы, кроме как в свидетеле, способном помочь связать события воедино. Я ничего не сделала, только присутствовала. Возможно, только поэтому еще жива, а другие давно убиты и замучены.