Секунду Нора колебалась.

— Хорошо. Идемте.

Когда они вышли наружу, тихие серые сумерки уже окутывали остров, но солнце еще не село. На небе простиралась огромная туча, оставляя на горизонте тоненькую полоску зло-веще-алого цвета. Все так же однообразно грохотал прибой.

Наконец из-за туч появился краешек солнца, и угрюмые скалы неожиданно засияли пурпурными отблесками; вершины холмов озарились светом, и даже немногие уцелевшие чахлые деревца приобрели какой-то праздничный вид. Лицо Норы в лучах заходящего солнца, казалось, само светилось изнутри. Дрейк задумчиво поглядывал на нее время от времени. Наконец он нарушил молчание:

— В последнее время Сполдинг не отходит от тебя ни на шаг. Боюсь, что он питает к тебе отнюдь не братские чувства.

Нора пожала плечами, глядя на море, играющее последними красками уходящего дня.

— Я намерен отправить его домой при первой же возможности. Ты не возражаешь?

Нора повернулась к нему.

— Думаю, так будет лучше для него. Славный парень, но… тяжело все время следить за каждым своим словом. Он почему-то вспыхивает надеждой, когда я вовсе и не думаю его поощрять, и смертельно обижается, если пытаюсь быть предельно тактичной.

Дрейк с минуту размышлял. Затем осторожно спросил:

— А ты не хотела бы уехать?

— Нет, я в полном порядке, — ответила девушка. — К тому же мне нравятся мои обязанности.

— Хотелось бы мне знать, чего ты там интересного нашла, — проворчал Дрейк. — Мне кажется, по крайней мере-половина наших сотрудников балансирует на грани нервного срыва, не говоря уже о сегодняшнем дне.

— Рано или поздно вы найдете объяснение случившемуся, все в один голос заявят, что так и думали, и все будет в порядке.

Некоторое время они шли молча.

— Знаешь, постоянный тесный контакт, плюс скука, плюс напряжение, плюс, скажем, ощущение опасности… все это приводит порой к некоторым… э-э… непредвиденным последствиям, — подчеркнуто отчужденно произнес Дрейк. — Например, Сполдинг влюбился. Я вот…

Он остановился. Нора обернулась и посмотрела на него.

— Я тоже поддался эмоциям, — продолжал он самым равнодушным тоном. — Думаю, мне удавалось это скрывать. Принимая во внимание мою должность и положение дел на острове, было бы крайне неразумно выставлять свои чувства на всеобщее обозрение. Я должен действовать трезво и осмотрительно, особенно сейчас. Однако, должен признаться, и сам чувствую себя не в своей тарелке, потому что не мшу предугадать, что нас ждет. Честно говоря, я даже боюсь.

Она покачала головой, как-то странно глядя на него.