— Черт побери, Далл! Ты отправишься на них в ад! — воскликнул он. Несчастный все ещё визжал, когда дверь «операционной» закрылась…

Далл стоял… стоял на ступенях своего дома вместе с Куинном и Барком. Была ночь, и в нескольких футах от гангстера по ярко освещенной улице текли потоки людей и катили машины. Далл дрожал от внутреннего волнения. Он ликовал, разглядывая людей на улицах.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы кто-то из нас сопроводил вас? — поинтересовался Куинн. — Вы же помните, что впервые отправляетесь на прогулку.

— Вы мне определенно не нужны, — бросил им Далл. — Хочу, чтобы во время этой прогулки, Куинн, меня оставили в покое. Я с нетерпением ожидал этого момента тридцать лет.

— Как скажите, Мертвые Ноги, — пробормотал Куинн. — Хотя, если бы вы отправились с нами, проблем бы точно не было.

— В этом нет необходимости, — повторил Далл. — И почему вы до сих пор называете меня «Мертвые Ноги»? Теперь это имечко мне не подходит!

Далл спустился на улицу, и Куинн с Барком с верхних ступенек лестницы наблюдали, как он вышел на улицу.

Далл смаковал каждый шаг, точно так же как гурман смакует вкусную пишу. «Что ж, моя мечта сбылась», — сказал он себе. Тот, кто тридцать лет просидел в инвалидном кресле, теперь шел по улице. Даллу показалось, что некоторые прохожие с любопытством смотрят на него, словно знают его тайну, и мысленно улыбнулся…

Прошло уже несколько недель с тех пор, как стало понятно, что ноги Далла самым чудесным образом излечились.

«Это того стоило», — мысленно сказал себе Далл, шагая по улице. Он вспомнил ту ужасную ночь в операционной, блеск инструментов и запах анестетиков, и время от времени перед его мысленным взором вставало побелевшее лицо Карсона. Он вспоминал страшные боли, которые мучили его последующие несколько недель, то, что ему приходилось лежать совершенно неподвижно. А потом первые попытки пройтись в доме. Да, все это стоило этой прогулки!

Далл совершенно бесцельно брел по улице. Ему нравился сам процесс. Интересно, кто-нибудь из этих спешащих мимо людей познал истинную радость и удовольствие от ходьбы? Нет. Они не понимают, каким великим жаром обладают! Они не мучились тридцать лет, как Далл, сидя в инвалидной коляске!

Он шел и шел, переставлял ноги Ропера. И мрачный юмор этого по-прежнему вызывал насмешливую улыбку. Ропер… точнее все, что осталось от Ропера, кроме его ног… лежало глубоко под полом в дальнем углу подвала. Но ноги Ропера были все ещё живы и служили его злейшему врагу. Далл аж надулся от гордости! Мертвые Ноги брал от жизни то, чего хотел! Так он и новые ноги заполучил.