Теперь уже заволновалась бабушка. Она не стала подбирать слова, а сразу пошла в атаку, потрясая в воздухе кулаком:

— Так ты что, паршивец этакий, пришёл просить благословения матери, не получив согласия на брак у моей внучки?

— Так получилось, — начал он оправдываться. — Меня подтолкнула к этому нерешительность Женечки. Она стесняется меня.

— Вот, когда перестанет тебя стесняться, когда захочет броситься в твои объятия, тогда и спроси, хочет она за тебя замуж или нет! А пока ступай, не пришло ещё её время замуж выходить!

Павел Фёдорович поднялся со стула и направился к двери. Бабушка сама пошла его провожать, махнув рукой дочери и внучке, чтобы оставались на своих местах. Выпуская гостя из квартиры, она бесцеремонно потянула его за рукав и предупредила:

— Смотри, не дай гневу волю, не вздумай ей мстить! Если любишь — дождись её чувств. Не созрела она ещё до них, настоящих.

Когда дверь за ним закрылась, Евгения, как выжатый лимон, чувствуя слабость во всём теле, побрела в свою комнату, упала на кровать и закрыла глаза. Мать тихонько прикрыла дверь её спальни.

— Пусть успокоится.

От нервного перенапряжения Женя заснула мгновенно. Проснулась только утром и обнаружила, что спит в том, в чём вчера вернулась домой из университета. Сняла эту одежду, надела халат и отправилась в санузел. Утренняя гигиена немного взбодрила её. Девушка надела другую одежду. Сменила в сумке учебники, тетради и вышла в гостиную. Там в кресле, с вязанием в руках, уже сидела бабушка. Увидев внучку, она произнесла ласковым голосом:

— Доброе утро, Женечка! Как поспала?

— Нормально. Так быстро заснула, что даже не успела переодеться.

— Ты Павла не бойся, внученька! Не станет он тебе мстить, если умный. А ты присмотрись к нему, может он и есть твоя судьба.

Она тяжело вздохнула и покачала головой:

— Ишь, чего удумал! Решил девку вести под венец без её на то согласия!

Женя чмокнула бабушку в щёку и погладила по плечу.

— Ты, баб, не переживай за меня. Всё будет хорошо.

На третьем этаже университета стоял гомон. Это шумела группа студентов в ожидании, когда придёт преподаватель и откроет аудиторию. Сама Евгения стояла у окна и наспех готовилась к занятиям. Вчера вечером она не успела это сделать, заснула не вовремя. Вдруг кто-то положил руку на её учебник сверху и резко надавил на него. Девушка вздрогнула. Перед ней стоял Павел Фёдорович и злобно смотрел ей в глаза. Потом несколько секунд молча потряс перед её носом указательным пальцем, и, коснувшись его кончика, прошипел так, чтобы слышно было только ей одной: