Да, подумал он. И он тоже. Он не понимал, почему, но знал, что Кроутер говорит правду, и, глядя на лица внутреннего персонала, он чувствовал себя самым глупым ребенком в классе, тем, кто воспринимал материал намного позже всех остальных.
Все его мировоззрение и взгляд на историю были мгновенно изменены встречей с группой слуг, которых он намеревался уволить.
Он сделал глубокий вдох. — Вы хотите сказать, что мы… по-прежнему являемся колонией?
— Совершенно верно, сэр.
— Но независимость — это основа нашего национального характера. Мы гордимся не только своей национальной независимостью, но и личной свободой. Наша индивидуальность делает нас американцами.
— И мы поощряем это. Именно поэтому Америка — наша самая продуктивная колония.
Как будто весь воздух вышел из легких. Пытаясь собрать слюну, он облизнул губы. Никогда в жизни он не был так напуган. Не во время его первого срока на посту сенатора, когда он был уволен и прочитал в газете, что сотрудник, с которым у него был роман собирается подать многомиллионный иск за сексуальное домогательство против него, не тогда, когда он был в комитете по делам вооруженных сил и псих, принадлежащий к правому крылу, появился после работы в его доме и угрожал его жизни. Ему было страшно и он не знал почему. В Овальном кабинете вдруг стало жарко, душно. Пять минут назад он собирался выполнить одно из своих незначительных предвыборных обещаний и уволить некоторых сотрудников Белого дома, а теперь он съежился перед группой слуг, напуганный их неестественным спокойствием, их правильным британским акцентом. Он чувствовал себя беспомощным, бессильным, выхолощенным, но заставил себя сохранить внешний вид и поддерживать доброжелательные манеры лидера.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Но я вам не верю.
— Все в порядке, сэр. Никсону и Картеру тоже было трудно в это поверить.
Кроутер улыбнулся. — Форд и Рейган приняли это мгновенно.
Он не смог сдержаться. — Клинтон? Буши?
— Они все привыкли к этому, сэр. Как и вы привыкнете.
— Так вы говорите, что Соединенными Штатами правит…?
— Королева.
— Но королева также номинальная глава. В Британии парламентская демократия…
Дворецкий усмехнулся.
— Парламентская демократия? Ничего подобного. Опять же, это держит электорат счастливыми, заставляет их думать, что они что-то решают. Правда в том, что премьер-министр похож на тебя. Фасад. Это королева управляет всем. Всегда так было и будет.
— Ты лжешь.