— Я думал об этом всю прошлую неделю. Если президент — всего лишь номинальное лицо, то вся эта шумиха о так называемом имперском президентстве Никсона должна быть британской дезинформацией. Неужели Никсон мог попытаться обойти Конституцию и захватить дополнительные полномочия для себя, когда он никогда не имел власти, приписанной ему в первую очередь?

Адам улыбнулся. — Да! Он начал сопротивляться. Он пытался делать то, для чего его избрали.

— И они раздавили его. Они должны стоять за его позором.

— Найдите мне кого угодно из кабинета Никсона и его сотрудников, людей, кто может знать что-либо об этом.

— Сделал, — сказал Фредериксон. — Холдеман уже в пути.

— Холдеман? — Адам нахмурился. — Я думал, он умер.

— Сообщения о его смерти сильно преувеличены. Он скрывается.

— Хорошо, — сказал Адам. — Теперь у нас кое-что есть.

Заговорил Саймонс. — Кроутер сказал, что Картер тоже на это не купился. Ты думаешь…?

— Картер с нами не разговаривал, но мы могли бы пощупать его подчиненных, посмотреть, что получится.

Адам кивнул. — Сделайте это.

— Эти скандалы с Клинтоном, должно быть, тоже не просто так разыгрались. Давление на него продолжалось даже после того, как он покинул свой пост.

— Проверьте это.

В южную дверь постучали, и один из агентов ФБР осторожно открыл ее. Он что-то сказал человеку снаружи, и дверь открылась шире. Вошел Ларри Герберт, помощник Фредриксона.

Затем Х. Р. Холдеман.

Он был старше, но все еще узнаваем. Стрижка вернулась, но ее строгость компенсировалась парой смягчающих бифокальных очков. Холдеман кивнул им.

— Джентльмены.

Фредриксон встал и посмотрел на своего помощника.

— Полагаю, по дороге вы его проинформировали?

Холдеман сел на свободное место.