Ратус ловко вскрыл дверь отмычкой и мы пошли вовнутрь.

* * *

Некоторое время мы проблуждали по подвалам. Потом крутились в лабиринте подсобных помещений. Ни Кристина, ни Анна понятия не имели о том куда идти. Впрочем, их работа и положение не предполагали знания об изнанке клуба. Если бы не крысиное чутьё Ратуса мы бы долго ещё здесь шатались. Крысиный король всегда правильно выбирал нужный поворот и вскрывал нужную дверь. Так мы очутились в коридоре, где находились комнаты вампиров, которым по статусу не полагался личный склеп, а так же проживал обслуживающий персонал клуба. Сейчас все комнаты пустовали. По крайней мере я на это надеялся — не хотелось раньше времени поднимать шум.

Я присоединился к Ратусу, который вёл наш маленький отряд. Девушки буквально тащили на себе Корнелия. Отравленный колдун, похоже, совершенно утратил способность двигаться и лишь свирепо вращал глазами. Константин прикрывал тыл. Так мы прошли коридор, свернули… Почти свернули за угол. Ратус вовремя схватил меня за рукав и одновременно поднял другую руку, призывая остальных остановиться.

— Там кто-то есть, — произнёс он одними губами. — Чую.

Мы осторожно выглянули из-за угла. В следующем переходе тусовалось с десяток оборотней. Волколаки и рыси. Они курили, смеялись, болтали о чём-то. Кем бы они ни были — охранниками или просто персоналом — пройти мимо них спокойно не представлялось возможным. Мы переглянулись с Королём Крыс. Я начал снимать куртку, он зачем-то достал кастет. Тут же рядом оказался Константин. В одной руке он сжимал склянку со святой водой, в другой кинжал с посеребренным лезвием.

— На счёт «три», — шепнул экзорцист.

Мы кивнули. Путь нам преградила Анна.

— Подождите драться. Я менеджер клуба. Они должны меня знать попробую от них избавиться.

Мы ничего не успели ответить, а вила уже направлялась к оборотням. Она совершенно преобразилась: чёткий шаг, прямая спина, задранный подбородок. Ни дать, ни взять строгая начальница — хозяйка офиса. Кампания насторожилась, но сразу же расслабилась. Вилу узнали, кое-кто поздоровался.

Анна прошла мимо всех курящих и болтающих. Резко, как-то, по-особому на одних каблуках, развернулась к ним лицом. Сдвинутые брови, поджатые губы. Даже я на секунду струхнул и почувствовал себя нашкодившим работником, что уж говорить о тех бедолагах.

— И что мы тут прохлаждаемся?! — голос её звенел от гнева.

Разговоры сразу стихли, сигареты потухли как бы сами собой.

— А у нас сегодня выходной, — робко заметила какая-то юная волчица.

— Выходной?! — в голосе вилы было столько сарказма, что казалось, сейчас он хлынет по коридору смывая всё на своём пути. — А вы не знаете, что сегодня приём?! Что каждая пара рук на вес золота?!