Глаза отвлеклись от пламени, вобрав в себя частичку огня. Долгий, пристальный взгляд пронзил лицо Никколо, словно темное копье.

— Щенок знает мое имя. Ну и ну!

— Я много слышал о вас, синьор. Кто в Италии не знает имени Паганини?

— И бойся его, — серьезно сказал скрипач.

— Я не боюсь вас, — медленно ответил мальчик.

Его глаза не опустились, когда маэстро ответил на это волчьей улыбкой.

— Да? — замурлыкал скрипач. — Да, это так. Ты не боишься меня.

Я чувствую это. И-почему?

— Потому что я люблю музыку.

— Потому что он любит музыку, — повторил Паганини, жестоко подражая интонациям, пока фраза не стала дразнящей. Затем, медленно, когда его взгляд снова вернулся к мальчишке, добавил: — Но музыка любит и тебя, мальчик. Я чувствую, и это странно.

Протянулась рука — бледным призраком с выступающими жилами, указывавшими на нежную силу, какой бы удивительной она ни казалась. Рука указала Никколо на стул. Она же налила вина в бокал. И она же медленно забарабанила по столу.

— Ты играешь?

— Д-да, маэстро.

— Тогда сыграй для меня.

Никколо бросился в свою комнату. Любимая скрипка прижималась к его сердцу, когда он бежал назад.

— Это такая беда, маэстро. Скрипка не поет.

— Играй.

Никколо заиграл. Он никогда не помнил, что именно играл в ту ночь; только знал, что это само пришло к нему, и играл так, как никогда прежде. И лицо дьявола улыбалось музыке. Никколо остановился. Паганини спросил, как его зовут. Он ответил. Паганини расспрашивал мальчика о его учителе, его практике, его планах. Никколо ответил на все вопросы. И тут Паганини рассмеялся. В свою очередь трактирщик, подслушивавший в коридоре, вздрогнул, услышав этот смех. Этот смех словно прорвался из-под земли прямиком из ада. Это был смех рыдающей скрипки, которую играл падший ангел в пропасти.

— Дураки! — крикнул маэстро. Потом посмотрел на Никколо. Что-то внутри мальчика умоляло его отвернуться. Но, как и прежде, мальчик не сводил с него глаз, пока мастер-музыкант не заговорил.

— Что я могу сказать? Должен ли я посоветовать тебе пойти к хорошему учителю и купить лучшую скрипку? Должен ли я вообще давать тебе деньги на эти цели? Да, но зачем? У тебя есть дар, но ты никогда им не воспользуешься.