Дерзну ли задать вопрос? Скажите, а Гипнос не в полной мере раскрывает ужасную подоплеку сна лишь потому, что Вы не считаете читателя готовым к таким откровениям, или же эта недосказанность проистекает из Вашей собственной осмотрительности? Лично я уверен, что в дальних пределах сна обретается первоисточник, природу которого не способно объять ни одно божество, придуманное человеком. Вероятно, какому-нибудь греческому мудрецу явился мимолетный отблеск этой истины, и он измыслил Гипноса как маску, дабы оградить и уберечь разум себе подобных. Но, мистер Лавкрафт, наш-то с Вами разум далеко превосходит жалкие умишки простых смертных, и наш долг перед самими собою — не устрашаться сновидения.

Хотелось бы мне, чтобы Вы разделили со мною пережитое в канун середины лета: я провел полуночный час с Серой Кобылой и ее жеребятами^{173}. Это остатки древнего поселения; и мне словно бы приснилось, будто я нашел заброшенный вход в могилу. Он уводил в лабиринт, освещенный лишь моим сознанием. Пробираясь все глубже, я вдруг осознал, что спускаюсь в неведомое прошлое. Я понял, что лабиринт — это и есть мозг древнего мага, сущность которого оплодотворила землю, а воспоминания облеклись в форму неестественных подземных выростов. Однажды я, вероятно, опишу это видение в рассказе.

Так я и сделал; и взял на себя смелость вложить рукопись в конверт. Если у Вас найдется время ее проглядеть, любые Ваши комментарии окажутся для меня бесценными. Возможно, Вам придет в голову название более подходящее, чем «Мозг под землей»?

Прощаюсь с Вами из того края, где Вы бываете во снах,

с неизъяснимым восхищением, Ваш

Кэмерон Таддеус Нэш

Олд-Сарум-роуд, 18

Солсбери

Уилтшир

Великобритания

30 октября 1925 г.

Дорогой Г. Ф. Лавкрафт!

Спасибо за Ваши добрые слова о моей повестушке, и спасибо, что взяли на себя труд придумать название. Теперь она больше походит на одну из Ваших историй. Также позвольте выразить Вам мою признательность за то, что потратили свое время на ее редактуру. Я уверен, Вы меня поймете, если я предпочту не вносить исправлений — пусть история останется такой, какой она мне приснилась. Я счастлив, что Вам кажется, ее в любом случае стоит предложить в «уникальный журнал», и настоящим письмом наделяю Вас всеми необходимыми полномочиями. Я уверен, что «Под камнями» от Вашего покровительства только выиграет.

Я должен извиниться за свою ошибку в том, что касается «Гудини». Если бы рассказ назывался «Под пирамидами» и был опубликован под именем не кого иного, как великого Говарда Филипса Лавкрафта^{174}, клянусь Вам, у читателя в моем лице он бы вызвал совсем иной отклик. Мне следовало бы догадаться об истинном авторстве, ведь это рассказ о сне. Могу ли я предположить, что материал для него частично предоставлен Гудини? Вероятно, это и лишило рассказ достоверности Ваших прочих произведений. Совместно работать над сном могут только настоящие сновидцы.