Как-то раз меня навестил друг — художник из Калифорнии. Мы с Тарой взяли его на прогулку в лес и зашли всего на полмили вглубь, как он сказал кое-что, крепко засевшее у меня в голове. Он сказал, что наш лес какой-то другой. Я тогда только хмыкнул и напомнил ему, что в его штате тоже есть величественные леса — мы с Тарой провели там часть медового месяца, гуляя по побережью под секвойями, и с тех пор мне всегда хотелось там жить, — но он продолжал настаивать, что наш маленький кусочек леса был особенным.

Он сказал, что наш лес ощущался «первобытным».

После того как Большой Стив закончил метить двор, он потянул меня в сторону аллеи: уши торчком, язык многообещающе болтается в предвкушении.

— Хочешь пойти в лес? Погонять зайчиков?

Он с восторгом вильнул хвостом и склонил голову набок.

— Ну давай, пошли — ухмыльнулся я. Его настрой заражал. На душе было легко и приятно.

Он уткнулся носом в землю и повел меня вперед. Шелли Карпентер догнала нас, когда мы достигли края аллеи. Она бегала каждый день. Ее рыжие волосы подпрыгивали в такт движениям. Я не был близко знаком с Шелли, обычно мы перекидывались парой слов, если встречались в парке.

— Эй, Адам! — выдохнула она, продолжая бежать на месте. — Привет, Стиви!

Большой Стив неуверенно вильнул хвостом и ринулся к моим ногам.

— Ой, да ладно тебе, — она выключила iPod и сняла наушники. — Не будь таким скромным, ты же меня знаешь.

Хвост Большого Стива завилял сильнее, подтверждая что, да, он ее знает, но всё же Стив отодвинулся подальше.

Шелли засмеялась.

— Боже, какой-же он пугливый!

— Да, он такой — боится собственной тени. Он из приюта. Похоже, прежний хозяин его то ли бил, то ли мучал.

Она нахмурилась.

— Грустно, что есть такие люди.

Я кивнул.

— Да стрелять их надо… Ты, как всегда, на пробежке?

— Конечно, сегодня такой чудесный день!

— Определенно. Весна пришла.