Доктор Сайленс ободряюще посмотрел на него:

— Мне больше всего помогают именно ваши наблюдения.

— Дело в том, — заговорил полковник, понизив голос, — что на прошлой неделе произошло несколько возгораний в самом доме. Если быть точным, три возгорания, и все три — в комнате моей сестры.

— Да, — произнес Джон Сайленс таким тоном, будто именно это и ожидал услышать.

— Природа этих феноменов совершенно не поддается объяснению, — добавил полковник, усаживаясь.

Я начал понимать причину его сильного возбуждения. Он наконец осознал, что никакое простое, «естественное» объяснение, поисками которого он занимался все время, здесь совершенно неприменимо, и это бесило его.

— К счастью, — продолжал полковник, — все три раза сестры не было дома и она ничего не знает. Но я переселил ее в спальню на нижнем этаже.

— Разумная предосторожность, — одобрил доктор.

Он задал еще несколько вопросов. По словам полковника, в первый раз возгорание началось с оконной шторы, во второй — с балдахина над кроватью, в третий дым обнаружила служанка: оказалось, что тлеют развешанные на вешалках платья мисс Рэгги. Доктор все внимательно выслушал, но не сказал по этому поводу ни слова.

— А теперь, — попросил он чуть погодя, — попробуйте сформулировать, что чувствуете вы сами, каково ваше общее впечатление.

— Боюсь, это прозвучит глупо, — после секундного колебания ответил полковник, — но я чувствую то же самое, что во времена моих индийских кампаний: как будто дом и все, что в нем находится, в осаде, нас скрытно окружают враги, кругом их засады. — С тихим нервным смешком он добавил: — И при следующем появлении дыма начнется паника — неудержимая паника.

Я словно воочию увидел перед собой ночную тьму, обволакивающую дом, и скрученные, как описывал полковник, сосны вокруг — лес, где таится могущественный враг; и, глядя на решительное лицо и фигуру старого солдата, принужденного наконец к исповеди, я понял, какие муки ему пришлось перенести, прежде чем он обратился за помощью к Джону Сайленсу.

— Завтра, если я не ошибаюсь, полнолуние, — внезапно заметил доктор, внимательно следя, какое впечатление произведут на его собеседника эти как будто невзначай оброненные слова.

Полковник Рэгги заметно вздрогнул, его лицо на глазах побелело.

— Что вы хотите сказать? — выговорил он дрожащими губами.

— Только то, что это дело наконец проясняется, — спокойно ответил доктор, — и если я не ошибаюсь в своих предположениях, во время полнолуния должен происходить всплеск тех феноменов, о которых вы рассказываете.

— Не вижу тут никакой связи, — с грубоватой прямотой заявил полковник, — но вынужден признать, что мой дневник подтверждает ваши предположения.