– Это не мое! – восклицает она. – Я больше не пью! Я не…

Поднимает руку и замирает, глядя на Хэнка, и на скулах у нее расцветают красные пятна.

– Это тоже не твое, – говорит Хэнк. Нагнувшись и пошарив среди шмоток, достает зажим для денег, туго перехватывающий пухлую стопку двадцаток. Поворачивается к Руди Сполдингу. – Я ехал в Уичито, когда вдруг заметил, что денег при мне нет. Поэтому и повернул обратно.

– Он врет, – возражает Блум. – Я не брала его денег! Он сам мне все это подложил – и деньги, и бутылку!

– А как насчет пилюль? – спрашивает Сполдинг. Наклоняется и поднимает оранжевый пластмассовый флакончик. – Это вам тоже Хэнк подложил?

– У меня есть рецепт, – отвечает Блум. Хочет забрать флакончик, но Сполдинг поворачивается к ней боком и не дает. – Мне нужны эти таблетки!

– Зачем? – интересуется Сполдинг, изучая ярлычок на флаконе.

– У меня бывают… дурные мысли.

– Вот именно! Например, мысль сбежать вместе с моим сыном! – вставляет Хэнк.

– Эти таблетки мне помогают. Джеку тоже нужна помощь. Еще не поздно. Он еще может жить нормальной жизнью, без всего этого… и без того дерьма, которым пичкаешь его ты, Хэнк!

– Все, что предлагает официальная медицина, – отупляющие пилюли, от которых человек становится тихим, послушным и всем довольным. Идеальным бараном в стаде. Нет уж, спасибо!

– Вот что я вам скажу, миссис Маккорт, – говорит Руди Сполдинг, крепко взяв Блум за плечо. – Поедемте-ка со мной в город, и там вы расскажете мне обо всех своих горестях. Идет? Я хорошо умею слушать.

– Иди на хер, Руди Сполдинг! – выплевывает Блум. – Это он подсунул мне деньги и спиртное, а ты его покрываешь, потому что вы с ним не разлей вода! Ты готов ему отсасывать и задницу подставлять, чтобы он дал тебе смазать свой револьвер!

– Так, ну все, – заявляет Сполдинг. – Кончилось мое терпение! – И вдруг резким движением разворачивает Блум вокруг своей оси, так что она едва не валится с ног, и толкает к патрульному автомобилю. – Пошли-ка прогуляемся!

Блум бросает через плечо последний яростный взгляд. Хэнк так же гневно смотрит на нее из-за зеркальных очков.

– Я найму адвоката, – произносит она. – Встретимся в суде, слышишь, ты, фашист сраный!

– Да на здоровье! Посмотрим, кого суд сочтет более достойным опекуном для ребенка. Неуравновешенную алкоголичку с психиатрическим диагнозом и списком приводов в полицию длиннее моей руки? Или морпеха в отставке, имеющего награды, давшего кров и работу ветерану-инвалиду? Вот и узнаем. Кстати, Руди, джин отличный. Если хочешь, он весь твой.

Руди Сполдинг, вывернув Блум руку за спину, тащит ее к машине; она вырывается и плюется. Молодой коп поднимает бутылку джина, разглядывает ее, поворачивая так и этак на ярком солнце, внимательно читает ярлычок.