— Ради наших детей, — прошептала она. — Я…

Руди обнял ее и пригладил волосы.

— Это единственный способ, милая. Я не просил бы тебя о таком, но иначе никак. Неужели мы не хотим, чтобы наши дети имели все лучшее?

— Наши дети, — тупо повторила она. — Я думаю, ты прав.

Затем она подняла люк и начала спускаться в подвал.

Моя маленькая амазонка, — глядя ей вслед, подумал Руди.

* * *

Маленькая амазонка сделала все, как надо. Руди, обладая пытливой натурой, решил проконтролировать процесс. Прокравшись вниз, он несколько минут подсматривал в дверную щелочку. Вот и славно, детка. Многие сочли бы его поступок мерзким. Не каждый мужчина смог бы наблюдать за тем, как его невеста занималась сексом с обрубленным «торсом». Бет не тратила время впустую. Несмотря на недовольную гримасу, она выполняла свою миссию с непреклонной решимостью. Она сидела на Гормоке, как хищница на поверженной добыче. И хотя ее расстройство было очевидным, она по ходу, так сказать, проекта постепенно начинала расслабляться.

В тусклом освещении подвала Руди видел, что ее лицо пылало румянцем. Маленькие груди свирепо раскачивались, пока ее компаньон в ответ на знаки внимания болтал какую-то вавилонскую чушь. Как она делает это, — удивлялся Руди. — Наверное, не просто трахать искалеченное существо. Фактически, обрубок. Затем у него возник другой вопрос: О чем она сейчас думает?

Это был суровый вопрос! О чем могла думать женщина, хлопая ягодицами по усеченному солевому ворожею? Возможно, Руди пришел к неверному выводу, но единственным ответом, который дал ему внутренний голос, была следующая догадка: она думает обо мне… Конечно! О ком ей еще было думать? Не о Гормоке же! Внезапно Руди почувствовал сильное возбуждение. Моя подруга горбатиться над обрубком, а меня это заводит. Перед его глазами появился иллюзорный образ…

Он представил себя на месте Гора — прямо там, на подвальному полу. Он содрогался от блаженства, пока влагалище Бет жарко скользило по его твердому члену — вверх и вниз. Эрекция Руди усилилась. Сердце бешено забилось. Маленькие грудки Бет яростно подскакивали, когда она опускалась на торс ворожея. Вверх и вниз, вверх и вниз, жарко и неистово. Ее бедра двигались, как поршни машины… О, Господи!

— Сладкая милость Эа! — воскликнул Гормок на грани семяизвержения.