От настолько необъятной мысли у Кэт закружилась голова, и она впервые за несколько дней по-настоящему испытала усталость каждой клеточкой тела. В голове теснились жуткие картины – расколотые кости, крошечный детский череп, ряд кремниевых ручных топоров, морщинистый рот, обсасывавший влажную челюсть в красном свете костра…

Отныне все ее мысли наяву и во сне будут возвращаться сюда – на эту ферму и в эти пещеры, ко всему увиденному, снова и снова, всегда.

Прежде чем вылезти наружу, Кэт обернулась у подножия стремянки и напоследок окинула зал потрясенным взором. Лабиринт пещер, наверное, был поистине огромен – побережье лежало в пяти километрах отсюда, но археологи уже пробивались к ферме: вероятно, существовала связь между пещерами там и здесь. На протяжении трех лет раскопки продвигались в глубь острова, от одной скрытой пещеры к другой, вскрывая тайную историю, – и, хотя они того не знали, дорога вела к клану Уиллоуза, в настоящее.

51

51

– Тони, Тони. Мой старый друг, – послышался голос из-под маски, скрывающей почти всю голову и совсем не вязавшейся с элегантным интерьером вокруг говорившего.

Между волосатых черных челюстей блестели маленькие голубые глаза, окруженные толстыми складками загорелой кожи. Их взгляд был полон холода и неприятного предвкушения – возможно, под маской скрывалась улыбка, но невеселая.

Кресло звероголового хозяина дома стояло на возвышении, под которым, тяжело дыша, застыли четыре потрепанных дорогой человека.

От яркого света Тони Уиллоуз и его семья моргали как кроты – все эти километры они шли по коридорам, не знавшим подобного освещения. Среди белых стен, при естественном свете их грязные и неопрятные тела выглядели совсем непрезентабельно (Уиллоузы сбежали из дома, где прожили десятилетия, без обуви и без курток или пальто).

– Именно, Адриан. Твой старый друг, – откликнулся Тони, невзирая на старческий хрип, сохранив дружелюбный, задушевный тон.

Сквозь оставшуюся краску на его лице проступала восковая бледность и пот: дорога чуть не убила Тони, однако не лишила его глубокого голоса, способного наполнить комнату. Стены здесь от пола до потолка покрывала бело-синяя плитка, лишь кое-где прерываемая длинными прямоугольными окнами и дорическими колоннами. Странное шестиугольное помещение в древнегреческом стиле напоминало роскошную оранжерею с видом на море.

Мебели не было, не считая двух кресел на возвышении, обитых красным бархатом. Только едва заметный наклон пола и металлическая решетка в середине намекали, что комната задумывалась как купальня со сливом в полу.