Еще ей иногда снился Линкольн – обычно она видела его у кромешно-темного входа в пещеру, или туннель, или расщелину в скалах: все эти отверстия окутывали длинные лозы и фиолетовые цветы, нервировавшие Хелен.

В подобных сценах Линкольн улыбался и говорил с ней – о чем, она, проснувшись, никогда не могла вспомнить. Но его речь была невинна, а просыпалась Хелен с сильным ощущением, что брат знал все о ней и Вальде.

Иногда он представал перед ней – настолько живо, насколько вообще можно видеть кого-то во сне, – маленьким мальчиком в одеждах, о существовании которых Хелен совершенно забыла. Маленький Линкольн играл у входа в пещеру на тоненькой дудочке; Хелен бросалась к нему, и тут он начинал плакать и тянуться к сестре, будто к маме, но его неотвратимо и медленно засасывало назад, во тьму, где голос начинал затихать. Как бы Хелен не плакала, как бы не умоляла остаться, Линкольн продолжал уходить спиной вперед, пока его веснушчатое личико не пропадало из виду.

Хелен была благодарна каждый раз, когда просыпалась утром или после дневного сна и не помнила сновидений. Самым счастливым пробуждением для нее оказывалось то, перед которым ей ничего не снилось.

Хелен теперь плавала больше, чем когда-либо раньше, не позволяя ужасу затопить ее при взгляде на ясно-синюю воду бассейна в развлекательном центре; она заставляла себя лезть туда и усердно плавала, пока не выбивалась из дыхания и не чувствовала, что плечи горят.

Другие члены местной группы самопомощи в Саттон-Колдфилде, а также психолог, у которого Хелен проходила когнитивно-поведенческую терапию, как один считали, что плавание – положительный знак для Хелен: она побеждала свою травму.

Вальда захихикала – что-то в мультсериале показалось ей смешным. Ее мать попыталась тоже улыбнуться, но почти все ее внимание было поглощено увиденным в вечерних новостях. «Кажется, ферма и то, что под ней, теперь всегда в новостях».

Три миллиона сто семьдесят пять тысяч сто сорок семь килограммов – по новейшим (обновляемым) оценкам полиции, именно такой ежегодный урожай наркотиков давали четыре подземные плантации на ферме Редстоун.

Хелен с трудом запоминала, сколько членов совета Брикбера и советов в соседних боро подали в отставку: только что очередные два члена местного правительства покинули свои посты из-за обычных обвинений в получении грязных денег; их попытки объяснить, что крупные суммы, поступавшие на их банковские счета, они заработали «консультированием», звучали жалко.

Пятерых офицеров полиции – включая двух старших должностных лиц и комиссара графства по борьбе с преступностью – либо отстранили от должности, либо они сами ушли, прежде чем им предъявят обвинения. Также велось расследование о причастности одного из детективов к нескольким убийствам и похищениям.