— Што ви за ньеё хотитье? Я дам пьять доллар, карашо?

— Я так не думаю, — сказал я.

— Дьевять?

— Он меня купить хочет, Тревор.

— Она не продается.

— Ещье как. Ви филь[2]?

— Никто не будет мной владеть, хорек чертов! — огрызнулась Джесси.

Набычившись, он вскочил на ноги, ткнул пальцем в Джесси и прошипел:

— Шайзе!

Не успело слово вылететь изо рта, как кольт был уже у меня в руках.

Он мельком посмотрел на него, слегка нахмурился и вновь повернулся ко мне своей масляной физиономией:

— Дьесять доллар?

— Проваливай, — ответил я, развернул Генерала и пришпорил его. Мы неслись галопом, пока не проехали каменистый изгиб дороги и не потеряли повозку из виду.

Вскоре после того, как мы поехали шагом, Джесси ткнулась головой мне в спину. Ее волосы щекотали мне шею.

— Как здорово, что ты не продал меня этой свинье, — прошептала она.

— Интересно, добрался бы он до двадцати?

Она снова, на это раз довольно сильно, ударилась об меня головой. Вскоре я услышал всхлипы. Я подумал, что она, должно быть, плачет, но это было на нее не похоже.

На тот случай, если она все-таки переживает, я сказал:

— Можешь ехать со мной столько, сколько захочешь. Я больше не буду пытаться тебя кому-то сплавить. Или продать.

Она сильнее прижалась ко мне, обвила мою талию руками и сказала: