И Джим, и я несколько раз шлепнулись, пока добрались до низу. Наверное, причина была в вине.

* * *

В конце концов мы подошли к путям. С каждым шагом меня трясло все сильней. Я твердил себе, что Джордж наверняка уже развязался и убежал домой. Что нам не придется туда идти, просто посветим фонариками, и убедимся, что его нет, и уйдем.

Он наверняка оставил мою веревку где-то там. Но не настолько мне нужна веревка, чтобы лезть за ней.

Там, где пути исчезали во тьме, мы зажгли фонарики. Рельсы заблестели. В двадцати футах от нас на левой рельсе лежала веревка.

Моя веревка. Должно быть.

Джордж все-таки развязался.

Значит, можем идти домой.

Свет от фонарика Джима направился от веревки туда, где мы оставили Джорджа.

Как я и ожидал, его там не было.

Но он не ушел.

Свет нашарил его в паре ярдов ближе к стене.

У нас обоих перехватило дух. Мне будто в живот пнули.

Мы побежали к Джорджу и водили фонариками по сторонам, надеясь увидеть того, кто с ним это сделал. Но никого не увидели.

Мы остановились рядом с телом, но не смотрели на него. Светили куда угодно, только не туда. Оба тяжело дышали, хотя пробежали всего ничего. Джим с каждым вдохом издавал какой-то странный жалобный звук.

- Никого не видишь? - спросил я.

- Не-а.