– Я, Игорь Константинович, против вас ничего не имею. И против Михаила Леонтьевича, и, – он посмотрел на шашлыки, – против Глеба Алексеевича. Я человек подневольный, что хозяин скажет, то и делаю.

– Какой хозяин? – Ствол почти вжался в лоб Шишкова.

– Да тот, которого вы чуть не сожгли год назад.

– Салех? – опешил Желтый. – Он жив?

– Да при чем здесь Салех?! Я про настоящего хозяина, про Добыша!

До Желтого начал доходить смысл сказанного. Его губы невольно растянулись в усмешке:

– Про банника?

– А то! Вы ему ручку спалили, кривенькая она у него теперь. Недовольный он, а когда хозяин недоволен, какой бизнес может быть?

– И что ж, ты, свихнувшийся дебил, решил, что сможешь со своей гоп-компанией мне, Желтому, стрелку забить?

Коммерсант недобро засверкал зрачками.

– Вы не горячитесь, Игорь Константинович. Вы вот что послушайте.

Шишков вытянул шею и неожиданно пропел:

– Придите сорок чертей из-под пеньев, из-под кореньев, из-под мухомора, из нечистого бора. Придите черти из гнилых болот, из студеных вод, из полян, где бурьян, с ползучими гадами, со своими чертенятами!

Входная дверь распахнулась, едва не слетев с петель. Женщина лет пятидесяти вошла в баню. Она была огромной, шире в кости и плечах Мишки. Короткие волосы торчали во все стороны, глаза под выпуклыми надбровными дугами сверлили гостей. Из одежды на ней были шерстяные носки до колен и юбка в горошек, массивный торс прикрывал бронежилет майора Понтеева. В мускулистых руках женщина сжимала по дубовому венику.

– Без веника баня не парит, а пар не жарит, – сказала банщица и кинулась на мужчин.

Словно носорог промчался по комнате.

Желтый не успел опомниться, как веники хлестнули его по груди. Ощущение было такое, словно его облили кипятком. Кожа покраснела, на ней набухли кровавые полосы. Он уставился на веники и разглядел среди метелок вплетенные струны и рыболовные крючки.

Желтый выстрелил – машинально.

Пуля угодила в бронежилет, тетка даже не пошатнулась.

– Баня без веника – что клумба без цветов, – сказала она и ударом своего страшного оружия выбила пистолет из рук коммерсанта, одновременно сняв с его запястья кожу.