Но это было только начало.

2.3

Через неделю после того, как мы расстались в кафе, Леся прислала открытку. Словно мимолетом, небрежно и легко, она писала, что добралась до родного города, все у нее хорошо, лучше быть не может.

Еще через неделю я получил новую открытку. С лицевой стороны рисунок – улыбающаяся рожица медвежонка Умки. С обратной – ровный почерк, слова любви, «я соскучилась», «может быть, ты когда-нибудь ответишь» и несколько строк бытовой чепухи, выветрившейся из памяти.

Через неделю пришла новая открытка. Леся сообщала, что купила солнцезащитные очки, потому что старые, представляешь, забыла в автобусе по дороге на работу. Вот смеху-то!

Потом пришла еще одна. Ровно через неделю. Я ждал ее и дважды заглядывал в почтовый ящик, испытывая противоречивые чувства нетерпения и злости. Мне пришлось скрываться от Ксюши и читать открытку украдкой в туалете, но – черт возьми! – ужасно хотелось узнать, что же написала Леся в этот раз.

И еще одна открытка через неделю, плотно войдя в мое расписание жизни. Леся проявила фотографии с моря. Отличные, светлые, радостные. Жаль, что любовь не бывает вечной.

Через неделю я стоял у почтовых ящиков на первом этаже и нервно выкуривал одну сигарету за другой. Получил. Сухие строчки о ее жизни. Съела несвежий салат в ресторане. Опоздала на работу. Пила кофе с лучшей подругой. В конце короткое слово: «Скучаю».

Прошла неделя, а новая открытка не появилась.

Еще неделя.

И еще.

И тут я понял, что постоянно думаю о Лесе. Какие бы мысли ни ворочались в голове, чтобы ни происходило, я неизменно раз за разом возвращался к Лесе. Мне стало не хватать ее голоса, почерка, смеха, запаха духов, растрепанных волос, потрескавшихся губ и взгляда, интонаций ее голоса и тепла. Нежности ее любви, которая сквозила в каждой строчке, выведенной в полученных открытках.

Я много ночей ворочался в постели без сна, размышляя о том, как был бы счастлив, если бы рядом лежала Леся. Иногда она приходила во сне. Мы занимались страстным сексом – я просыпался с торчащим колом членом, вспотевший и раздраженный. Марево сексуальной страсти рассеивалось, мир становился прежним, и это было хуже всего.

Внезапно вылезло множество мелких вещей, делающих совместную жизнь с Ксюшей неудобной. Я обнаружил, что у нее противный смех. Она слишком требовательна. Секс с ней стал вялым и редким. Мы спим в разных концах кровати, а еще она постоянно перетягивает одеяло на себя и жалуется на холод в квартире. О, как же она отвратительно чистила зубы! Как жутко смеялась над глупыми шутками – особенно когда пересказывала мне перлы своих коллег по работе.