Я улыбалась и кивала. Бабуля взяла меня за руку и повела показывать комнату. Она извинялась за беспорядок, который, мне казалось, только она сама и видит. Хвасталась, что в спальне есть телевизор, пусть и старенький. С гордостью показала ковер в комнате, такой же цветастый, как и ее халат. А я слушала вполуха и с жалостью замечала, как бабушка постарела. Она медленно ходила и неловко прихрамывала на правую ногу. Ее глаза будто стали более блеклыми, а вокруг губ собрались морщинки. Но она все еще улыбалась искренней, нежной улыбкой, и почти наверняка не знала, насколько это ее красит.

Она все говорила и говорила, и голос ее дрожал от волнения. Как у ребенка, ее чувства в этот момент ясно проступали на лице, в речи, в жестах. «Наверное, она сожалела все это время», – думалось мне. При том, она что-то выискивала в моем виде, как ей казалось, незаметно.

Все в порядке, бабушка. Со мной уже давно все в порядке.

***

Когда я разложила вещи и спустилась вниз, зашли бабушкины новые соседи из того серого особняка – молодая семейная пара, прикупившая себе дом еще и где-то в солнечной Испании. Они уезжали туда на праздники и о чем-то договаривались с бабулей. А я сидела в углу и злилась на них и их здоровый дворец. Бездушный и чужеродный, он не видел наших тайников, не слышал о положительной и отрицательной магии этих мест, не ведал даже об особенном камне, сокрытом прямо в его тени. Он был мертвым великаном, и от его вида меня подташнивало.

Мы поужинали, и остаток вечера я бродила по дому, рассматривала фигурки на полках, листала альбомы с семейными фотографиями, с грустью подмечала вторжение незнакомых вещей в дом моего детства. Как жаль, что меня не было здесь почти восемь лет.

К ночи все разбрелись по комнатам. Бабушка трижды приходила ко мне, волновалась, как я устроилась. Даже зачем-то притащила настольную лампу.

– Все в порядке, – заверила я ее. – Ложись скорее спать.

Может, она хотела еще немножко посидеть со мной, сказать что-то, но не находила причин и не знала, как подступиться. Но мне отчего-то совсем не хотелось ей в этом помогать.

Она растеряно пожелала мне спокойной ночи и ушла. Через полчаса из ее комнаты уже доносился размеренный храп, а я все никак не могла уснуть.

В бабушкином доме для меня все было пропитано ностальгией. Я скучала по детству, по тем дням, что провела здесь. И мне казалось, что в то состояние вернуться невозможно. Я с этим смирилась, как мы миримся с неизбежным течением времени, с тем, что закадычные друзья детства зачастую так и остаются в детстве, и мы продолжаем идти вперед уже без них. Но сегодня мне чудилось, будто нечто потерянное, забытое давным-давно сейчас совсем рядом. Еще чуть-чуть, и я смогу вернуть это.