45

Это его пробрало.

Запрокинув голову к небу, он завопил.

Кэт рванула на себя нож и отступила, встав за его левым плечом. Снова занесла лезвие. Держа его наготове, она стала ждать, когда Снегович успокоится.

Когда вопль смолк, он жадно глотнул воздух и задрожал.

Кровь стекала с его плеча сразу в трех направлениях — на бицепс, грудь и спину.

— Теперь-то ты встанешь? — осведомилась Кэт.

Вместо внятной речи у него из горла вырвалось тоненькое «И-и-и-и-и!». Он попытался вскочить, но со связанными руками далось это ему непросто. Я счел нужным помочь — потянул на себя веревку.

Очутившись на ногах, он замотал головой, явно желая выяснить, что Кэт делает у него за спиной. Глазом он видел только одним — левым. Кэт теперь была по его правую сторону, и поворота его головы не хватало, чтобы увидеть ее, пусть даже краем зрения. Он задрожал. Не то — в ярости, не то — в страхе.

Меня поразила столь трогательная реакция.

Пока он пытался выследить Кэт, я оттащил его к задам фургона и провел к распахнутой пассажирской двери.

— Залезай, — приказал я.

— Нет, погоди, — сказала Кэт. — С ним внутри фургона могут возникнуть сложности. Он — здоровенный мужик, сильный. Так почему бы нам не привязать веревку к фургону и не заставить его идти следом? Так он будет на безопасном расстоянии от нас.

— Замечательный план, — отметил я.

Словно на поводке мне приходилось тянуть Снеговича следом за собой. На меня он обращал мало внимания — куда больше его нервировала Кэт, шедшая неотступно следом.

Я привязал веревку к погнутому заднему бамперу, оставив Снегу люфт в пять-шесть метров. Потянул веревку несколько раз — посмотреть, крепок ли узел.

Снег Снегович выглядел жалким и напуганным. Он продолжал трясти башкой из стороны в сторону, в пустопорожних стараниях углядеть за Кэт.

Она явилась пред его очи, встав прямо напротив. Увидев ее, он попытался отковылять на безопасное расстояние. Веревка не позволила.