Все это вызывало целый ряд вопросов, на которые у Эдриенн не было ответов. Как хорошо в этом городишке знали Эдит Эшберн? Была ли она постоянной посетительницей кафе, важным членом общественного комитета или владелицей известного в городе бизнеса? Многие ли в этом городе знают, что она умерла? Думали ли жители городка о том, кто может поселиться в опустевшем доме? Следил ли весь город за такси, что должно было привезти «замену» Эдит?

От мысли о том, что здесь ее ждали, Эдриенн охватила тревога. Она плотнее прижала к себе перевозку, а Вольфганг, которому было так же не по себе, как и его хозяйке, зашипел.

Машина пронеслась мимо еще нескольких магазинчиков, и теперь, когда Эдриенн стала присматриваться к жителям куда больше, чем к архитектуре, она с ужасом поняла, сколько привлекла внимания. Головы поворачивались вслед автомобилю, когда он приближался, и на лицах людей возникало понимание. Эдриенн представляла, как они поворачиваются друг к другу уже после того, как машина проезжала мимо, и шепчут: «Это она. Она будет жить в доме Эдит».

– Сколько… боже… – во рту у Эдриенн пересохло, и ей пришлось облизнуть губы, чтобы говорить разборчиво. – Нам еще далеко?

Таксист ткнул пальцем в навигатор на приборной панели.

– Похоже, нам на другой конец города. Милое местечко, а?

– Это точно.

Причудливые магазинчики, аккуратные домики и большие зеленые деревья, безусловно, выглядели привлекательно, но лишь усиливали ощущение того, что Эдриенн была здесь чужой, умолявшей, чтобы ее впустили в этот идеальный мир. Она не знала особенностей этого города, не разделяла его воспоминаний и не была частью его истории. Ей здесь были не рады.

Хватит. Она зажмурилась и попыталась избавиться от воспоминания о том, как десятки глаз провожали ярко-желтый автомобиль. У тебя есть свой дом, и это чертовски лучше, чем то место, где ты находилась всего неделю назад. Единственное, что ты имеешь право чувствовать, – это благодарность.

Машина с визгом повернула, и неожиданно они оказались на другой стороне города, оставив пригород позади. Кусты и деревья все гуще обступали дорогу, а слева вновь показался ручей. Эдриенн медленно вдохнула. Сжимавшая сердце тревога отступила, как только они скрылись с глаз жителей города, однако, на смену пришло какое-то сюрреалистическое чувство. Дома встречались все реже, уступая место пустым полям.