Санкт-Петербург, после возвращения Иоанна III, зацвёл новыми красками. Малолетний царь начал проводить реформы, возвращающие привилегии дворянам, в ущерб остальным. Но теперь у него была армия, уже подавившая городской мятеж.

«У кого в руках винтовка — тот и прав», — подумал Осип, проверяя положение тайников под кассой.

Тайники — это то, на что он потратил остаток своих сбережений. Мастера по дереву удалось найти сравнительно легко, но вот переделку стойки кассира пришлось осуществлять самостоятельно и под покровом ночи. Теперь он мог разбить относительно тонкое дерево и достать спрятанное оружие, чтобы положить конец существованию аф Лингрена.

«Десять миллионов рейхсталеров…» — от мысли о близости такого состояния у Осипа задрожали руки.

Нужно только дождаться. Проявить выдержку и не сплоховать в нужный момент…

//Курфюршество Шлезвиг, дворец Эйрис, 8 февраля 1748 года //

В торжественном зале, освещённом сотнями керосиновых ламп, стоял многоголосый гул.

Мирные переговоры решено было проводить именно в Шлезвиге. Ломоносов предполагал, что это сделали, чтобы побитые датчане чувствовали себя ещё хуже.

Кристиан VI, король Дании, умер от сердечного приступа шесть суток назад, на престол вступил Фредерик V. Новый король не видел никаких перспектив от проходящей совершенно не по сценарию войны, поэтому попросил мирных переговоров.

Копенгаген в руках женских легионов Шлезвига, что ещё больше унижает датчан, поэтому Фредерику V лучше было поскорее прекратить этот фарс и поскорее забыть о нём.

Только вот не получалось ничего.

Карл Фридрих, брат императора Карла Петера I или императора Петра III, хотел Данию себе. Это условие было совершенно неприемлемо для Фредерика V, имеющего некую армию в Норвегии и осуществившего успешные наступательные действия в Швеции. Датчанам было чем поторговаться, поэтому они юлили на переговорах, затянувшихся уже на трое суток.

Михаилу Васильевичу же было всё предельно ясно: датчане проиграли в пух и прах, не нужно никаких условий, никаких переговоров — только тотальный захват территории и присоединение их к Шлезвигу. Швецию тоже в одну кучу со Шлезвигом. А сам Шлезвиг будет лучше официально объявить королевством. У Ломоносова даже было новое название для этого государства: Римская Республика.

«А чего, если выражаться по-легионерски, сиськи мять?» — подумал Ломоносов. — «Мы и так де-факто одно государство со Шлезвигом».

Была ещё и Священная Римская империя, которой подобные кульбиты могут не понравиться, но с другой стороны это может стать радикальным решением северного вопроса. Ломоносов мог бы гарантировать, что в отсутствии всяких королей причин для войны с кем-либо у Швеции не будет. Тут бы технический разрыв с Шлезвигом хоть как-то сократить…