О, как эта ходячая туша возбудила каждый клочок ткани в моей лаборатории! Экземпляры в банках, емкостях и сосудах подвергались жестоким искажениям, как будто они пытались вырваться на свободу, чтобы последовать за этим ужасным существом, которое медленно приближалось ко мне... Конечности дрожали на полках, головы начали кричать, вскрытые животные бились в посмертной агонии. Я убежал оттуда в истерике и больше не вернулся. И когда я это сделал, о да, я увидел их: детей. Их гнилой могильный запах противоречил их внешнему виду. Они стояли снаружи под дождем, как слуги какого-то темного, безымянного воскресшего бога... и я думаю, что это то, чем они на самом деле были... и являются.
Вот что рассказал мне Герберт Уэст, признавшись в непристойностях, до которых докатился его ученый ум. Это было не хуже, чем я подозревал, потому что в каждом случае, когда был задействован методичный, несколько извращенный интеллект Уэста, происходили трагедии, хаос и ужасы, недоступные человеческому пониманию. Кто знал это лучше меня? Но он признался не во всем. Это я узнал в свое время. После эпизода с майором сэром Эриком Морлендом Клэпхемом-Ли я должен был знать, что он сделает, и на самом деле сделал. Но в то время я был в блаженном неведении, и откровение пришло не сразу. Нет, до тех пор, пока моя судьба не пересеклась с судьбой покинутой деревни Чадбург.
Вот что рассказал мне Герберт Уэст, признавшись в непристойностях, до которых докатился его ученый ум. Это было не хуже, чем я подозревал, потому что в каждом случае, когда был задействован методичный, несколько извращенный интеллект Уэста, происходили трагедии, хаос и ужасы, недоступные человеческому пониманию. Кто знал это лучше меня? Но он признался не во всем. Это я узнал в свое время. После эпизода с майором сэром Эриком Морлендом Клэпхемом-Ли я должен был знать, что он сделает, и на самом деле сделал. Но в то время я был в блаженном неведении, и откровение пришло не сразу. Нет, до тех пор, пока моя судьба не пересеклась с судьбой покинутой деревни Чадбург.
22. Патологическая Анатомия
22. Патологическая Анатомия
Пока солдаты наблюдали за улицей, доктор Гамильтон отвел Крила в заднюю комнату. Oни вместе закурили, и Гамильтону потребовалось немного усилий, чтобы рассказать свою историю, которую Крил так сильно хотел услышать. Это был краткий пересказ событий, потому что на полную историю не было времени.
- И ты думаешь, что я в это поверю? - усмехнулся Крил, его цинизм снова ожил, вращаясь внутри него, как сверло, горячий, безжалостный, сверля его все глубже, заставляя его искать правду не в страшных военных историях, а... настоящую правду.