И сажа эта снижала трение ничуть не хуже мелкодисперсного графита. Который, как известно, является едва ли не лучшей в мире смазкой.

К счастью, Джилли начала спуск едва ли не от самого конька. А потому не сразу свалилась с крыши, чтобы продолжить полет к бетону автомобильной стоянки, заостренным железным штырям ограды или своре разъяренных питбулей, которые могли ждать ее внизу. Она проскользила примерно десять футов, прежде чем ей каким-то образом удалось остановиться. Ее бросило вперед, но Джилли сумела удержаться на ногах.

Потом скольжение продолжилось. По черным кровельным плиткам. Край крыши приближался с нарастающей скоростью. Впереди ее ждал Большой прыжок.

Джилли была в легкоатлетических туфлях, всегда старалась поддерживать свою спортивную форму, но остановить скольжение не могла. Хотя и махала руками, как лесоруб во время конкурса по валке деревьев, все-таки не смогла удержать равновесие. Одну ногу оторвало от крыши. Начав падать, понимая, что сейчас приложится задом к жестким черным кровельным плиткам, Джилли пожалела о том, что так и не отрастила на нем толстый слой жира. Столько лет отказывала себе в сдобе и пончиках, и, как выяснилось, зря.

Черта с два. Не желала она умереть смертью Негативной Джексон. У нее хватало силы воли, чтобы самой формировать свою судьбу, а не становиться жертвой судьбы.

Одиннадцатимерная матрица реальности, удивительная в своей простоте, подчинилась команде Джилли, и она покинула крышу. Прыжок в смерть остался незавершенным.

* * *

Падая на пол церкви, Джилли исчезла, а с ее исчезновением крики гостей многократно прибавили в громкости, заставив органиста оторваться от клавиш. А потом все крики словно отрезало. Толпа внизу изумленно ахнула.

– Ух ты, – сказал Шеп, глядя на спектакль внизу.

Дилан повернул голову к рабочей платформе у восточной стены, где стоял третий киллер с винтовкой. Вероятно, увиденное потрясло и его, потому что, отклонившись от первоначального плана, он еще не начал стрелять. Впрочем, пауза не могла затянуться надолго. Еще несколько секунд, а потом бурлившая в нем ненависть взяла бы верх над всеми другими чувствами, заставила бы забыть об увиденном чуде.

– Дружище, отсюда – туда.

– Ух ты.

– Перенеси нас туда, дружище. К плохишу.

– Думаю.

– Не думай, дружище. Просто сделай. Здесьтам.

Внизу, на полу церкви, большинство гостей, которые пропустили внезапное появление Джилли на высоте двадцати футов, а потом ее исчезновение в полете, повернулись к тем, кто успел хоть что-то увидеть. Какая-то женщина заплакала, а пронзительный детский голос, несомненно, девочки с забранными в конский хвост волосами, перекрыл общий шум: «Я же вам говорила, я же вам говорила!»