Спасибо редакторам, годами поддерживающим меня: Ричарду Чизмару, Биллу Шаферу, Энди Коксу, Стивену Джонсу, Дану Яффе, Джейн Кавелос, Тиму Шеллю, Марку Апельману, Роберту О. Гриеру-младшему, Эдриан Бродо, Уэйну Эдвардсу, Фрэнку Смиту и Терезе Фокариль. Прошу прощения, если кого-то забыл. Особая признательность Дженнифер Брель и Джо Флетчеру, редакторам из «William Morrow & Gollancz», лучшим редакторам на свете.

Благодарю моего веб-мастера Шейн Леонард. Не забуду и о моем агенте – Микки Чоэйте, который вел от моего имени все переговоры. Спасибо родителям, брату и сестре, а также жене и детям: Леоноре и обоим мальчикам.

Читатель, я помню о тебе: спасибо, что ты покупаешь эту книгу, предоставляя возможность несколько часов подряд шептать тебе на ухо мои сочинения.

Джин Вулф и Нил Гейман вставляли повествование прямо в предисловие, однако не уверен, что кто-то до меня прятал рассказы в выражениях признательности. Наверное, я стану первым. Не вижу иного способа поблагодарить вас за интерес к книге.

Пишущая машинка Шахерезады

Сколько Елена себя помнила, столько ее отец по вечерам после работы спускался в подвал и сидел там, покуда не испишет три листа на жужжащей электрической машинке «Селектрик», выкупленной у колледжа. Тогда он еще верил, что однажды станет знаменитым писателем.

Через три дня после его смерти дочь, как обычно вечером, услышала в подвале треск пишущей машинки: та взорвалась пулеметной очередью, за которой последовала задумчивая тишина, разбавленная настойчивым гудением.

Елена на ватных ногах спустилась по лесенке в темноту. Жужжание заполнило затхлую темноту подвала – казалось, мрак пронизан электричеством, как бывает перед грозой. Она включила лампу на столе рядом с машинкой, и та повторила дробь. Елена взвизгнула, а потом снова не удержалась от крика, поняв, что клавиши печатают сами по себе, стуча хромированными литерами по пустому черному валу.

Елена едва не упала в обморок, а на следующий день привела в подвал мать, и теперь та чуть не лишилась чувств. Как только машинка включилась и начала печатать, мать вскинула руки и закричала. Ноги вдовы подкосились, и, не подхвати ее Елена, она точно рухнула бы на пол.

Через несколько дней они привыкли, а потом начали испытывать восторг. Матери пришло в голову заправлять в машинку бумагу до того, как та оживет в восемь вечера. Ей хотелось увидеть, о чем пишет «Селектрик». Вдруг на бумаге появится послание с того света? Мне здесь холодно. Люблю вас, скучаю…