- Признавайся, - сказал Игл.

- В чем я должна признаваться? - выкрикнула она. - Если это не может быть грехом...

- А что, если мы ее немного попытаем? - Предложил Креш. - Если она отказывается сотрудничать...

- Гордыня! - вскрикнула Шейла. - Моя гордость! Вот из-за чего я здесь! - Гордыня всегда предшествует падению, не так ли?

- Продолжай, - сказал Игл.

- В моей внешности ее слишком много. Я постоянно убеждаю себя в том, что гораздо привлекательнее многих других. И работаю над этим. Когда должна заниматься другими вещами. Я могла бы... не знаю, делать что-то полезное. Например, помогать другим, вместо того, чтобы концентрироваться на своем теле. Я бегаю, провожу время на весах, любуюсь собой в зеркало. Гордыня. Слишком сильная гордыня. Вот за что я расплачиваюсь.

- Хорошо, - сказал Игл, - oчень хорошо. Продолжай.

- Это все. Что вы...?

- Объясни нам справедливость своей расплаты.

- Разве это не очевидно?

- Расскажи нам.

- Я застряла здесь голая. Каждый может подойти и спокойно разглядеть мое тело, которым я так горжусь.

- Очень интересно, - сказал Игл.

- И каждый, приходящий сюда, имеет возможность повредить его.

- Да?

- Все мышцы, над которыми я так усердно трудилась, не приносят никакой пользы, а вся моя красота работает против меня, поскольку все появляющиеся здесь уроды хотят лишь позабавиться со мной, а не помочь. Исключение составил лишь один парень, Бен. Он как раз хотел помочь мне, но куда-то исчез.

- Да?

- Разве этого не достаточно?

Какое-то время Игл раздумывал, а затем спросил: