— Да,—прохрипел Торн.

— Тогда вы узнаете вторую вырезку,—ответил Джен­нингс, поднимая еще одну бумажку со стола,—с последней страницы римской газеты.

Торн взял заметку и сразу же вспомнил ее. Точно такая же хранилась у Катерины в записной книжке.

— Это сообщение о рождении вашего сына. Это ТОЖЕ произошло шестого июня, четыре года назад. Я бы сказал, что это совпадение. А вы?

У Торна тряслись руки, бумажка дрожала так, что он с трудом мог прочитать ее.

— Ваш сын родился в шесть часов утра?

Торн повернулся к нему, в его глазах светилась невыноси­мая боль.

— Я хочу выяснить, что это за знак на ноге у священника. Три шестерки. Я думаю, он как-то связан с вашим сыном. Шестой месяц, шестой день...

— МОЙ сын УМЕР! — выпалил Торн.—МОЙ сын УМЕР. Я не знаю, кого я воспитываю.

Он закрыл лицо руками, отвернулся в темноту и тяжело задышал. Дженнингс не сводил с него глаз.

— Если вы не против,—тихо произнес он,—я мог бы по­мочь выяснить это.

— Нет,—простонал Торн.—Это мое дело.

— Здесь вы ошибаетесь, сэр. Теперь это и МОЕ дело.

Торн повернулся к нему, и их глаза встретились. Джен­нингс медленно прошел в темную комнату и вернулся оттуда с фотографией. Он протянул ее Торну.

— В углу каморки у священника было небольшое зерка­ло,—с трудом выговорил Дженнингс.—Случайно в нем от­разился я сам, когда делал фотографии. Довольно необыч­ный эффект, вы не находите.

Он придвинул лампочку поближе, чтобы было виднее. На фотографии Торн увидел небольшое зеркало в дальнем углу комнаты, где жил Тассоне. В зеркале отражался Джен­нингс с поднятым к лицу фотоаппаратом. Ничего необычно­го в том, что фотограф поймал свое изображение, не было. Но на этом снимке явно чего-то не хватало.

У Дженнингса не было шеи.

Его голова была отделена от туловища темным пятном, похожим на дымку...

Глава десятая

Глава десятая