— Этого беднягу,—любил повторять священник,—исто­рия интерпретирует, конечно же, неправильно. Вам необхо­димо уяснить, что Аттила считался среди своих соотечествен­ников справедливым правителем...

Единственным подростком в классе, кто внимательно слушал лектора, был Дэмьен, что явилось неожиданностью даже для него самого, ибо Дэмьен не очень-то жаловал исто­рию. Напротив, он чувствовал какое-то внутреннее сопротив­ление к этому предмету. Однако за последние несколько ме­сяцев Дэмьен вдруг начал испытывать странное и смутное очарование при мысли о тех, кто жил и умер много-много лет назад.

— Меньше всего Аттила стремился к разрушениям,— продолжал священник,—во всяком случае, по сравнению с другими завоевателями до и после него...

Марк и Тедди, который пристроился с некоторых пор к Торнам, затеяли возню. Марк что-то накарябал на обрывке бумаги, и Тедди еле сдерживался, чтобы не захихикать.

— В самом деле,—рассказывал Будмэн,—ведь Аттила так стремился получить всестороннее образование, что при­гласил к своему двору многих ученых римлян...

В этот момент Марк сунул клочок бумаги Дэмьену. Тот глянул на обрывок и, захваченный врасплох, не сумел сдер­жать смех.

Священник замер на полуслове.

— Кто смеялся? — спросил он.

Дэмьен тотчас вскочил:

— Я, господин священник.

— Подойди сюда и захвати с собой этот листок.—Дэ­мьен немедленно исполнил приказание.

Марк беспокойно заерзал на стуле, Тедди слегка пихнул его в бок.

— Ну и дела,—прошептал он.

Курсанты с любопытством наблюдали за происходящим.

Будмэн взял в руки клочок бумаги. На нем был нарисо­ван он сам: в высоком церковном воротнике и верхом на ко­не. Над собой священник держал несколько вражьих голов.

Будмэн похолодел. Получалось, что насмехались даже не над ним, а над его обожаемым Аттилой. И делал это один из самых толковых ребят.

Будмэн скомкал рисунок и выбросил его в мусорную кор­зину.

— Итак,—произнес он после драматической и, как ему казалось, наводящей страх паузы,—у нас в классе объявился художник. Торн, я, похоже, навожу на вас скуку? Вы, конеч­но, все знаете о подвигах Аттилы?

Глубоко вздохнув, Дэмьен ответил:

— Кое-что, сэр.—И сам удивился своему ответу.