Майвор посмотрела наверх и ничего, кроме тьмы, не увидела. Нет смысла ни молиться, ни звать на помощь – слишком поздно.

Что ты хочешь, Майвор? Что ты хочешь от Тьмы?

Где-то в глубине души тлела светлая точка. И когда она увидела такую же точку во мраке, двинулась к ней. Точка погасла, но почти сразу засветилась вновь, разгорелась и опять погасла. Вернее, почти погасла.

Когда огонек разгорелся и в третий раз, ей показалось, что она различила контуры лица. Она подошла совсем близко и сообразила, что это за огонек.

Сигарета. Кто-то там сидит и курит. И при каждой затяжке красноватый отсвет падает на изможденную человеческую физиономию.

– Алло! – окликнула она.

Громко, как будто находилась не в двух шагах, а на другой стороне улицы.

– Привет.

Хриплый, надтреснутый голос показался ей знакомым.

Огонек сигареты вновь осветил лицо со впалыми щеками, шапку седых волос, сидящую на голове, как миска для сбивания яиц. Именно по странной прическе Майвор и узнала этого человека.

– Петер Химмельстранд, – сказала она с облегчением. – Это же вы, правда?

– Нет, черт с рогами. Конечно же я. А ты кто такая?

– Меня зовут Майвор. Майвор Густафссон.

– Майвор, Майвор… нет, кажется, в моих лотах такое имя не встречается. Ну что ж – никогда не поздно. – Петер Химмельстранд коротко хохотнул, но смех тут же перешел в долгий мучительный кашель. – Здесь-то уж точно никогда, – успел он выкрикнуть за короткую передышку в кашле.

Сигарета докурена до фильтра, и Петер Химмельстранд прикурил от нее другую. Майвор сама не знала, что она ожидала найти в этом мраке, но одно она понимала точно: это не Петер Химмельстранд.

– А что вы здесь делаете?

– Пишу тексты. Занимаюсь, типа, своим делом.