Сковорода начала сопротивляться и вырываться из-под Пашкиной вилки. Парень ещё сильнее воткнул её в сковороду и начал левой рукой выхватывать яичницу прямо руками.

– Паша, ты что творишь, – начала возмущаться Даша, – что ты как свинья, честное слово.

– А что мне делать, если она всё время пытается убежать, – закричал парень и, схватив последний кусок, поднял вилку и отпустил сковородку.

Та рванула в свободный полет, и опустилась возле кухонного стола на пол, обрызгав всё вокруг маслом.

– Твою мать, Пашка, что за свинство?

– Да не я это. Говорю тебе, не я.

Даша заметалась по кухне, схватилась ведро и тряпку и начала быстро отмывать дверцы стола и пол.

– Ты Фейри возьми, им лучше отмывать, – стал советовать парень, наливая себе в кружку чая из чайника стоящего на столе, – им вообще хорошо всё отмывается. Я как-то штаны заляпал беляшом, приехал домой, мне жена Фейри застирала, они отстирались и стали как новенькие.

– Я бы на месте твоей жены давно тебя убила, скотина рогатая, – разозлилась Даша, замывая пятна на полу.

Пашка выглянул из-за стола и посмотрел на Дашу.

– Слыш, Дашка, а задница у тебя ничего, может, замутим, а? Я даже могу на тебе жениться, после того, как разведусь. А чего, переедем к вам в город…Аааай, – Пашка не успел договорить и на него полился кипяток из подпрыгнувшего к потолку чайника.

– Прекрати, – сказала Даша совершенно спокойным тоном, – убьёшь же его, а меня потом посадят.

– Да я ничего не делаю, – заорал Пашка девушке, – я же говорю, это не я.

В полицейского прилетело сырое яйцо и, ударившись об макушку, разбилось и растеклось по голове.

– Ай, – опять заорал он, смахивая с себя противную жижу, но даже не подумал встать. Размазанный желток упал на обивку стула и стал впитываться в неё со скоростью света.

Даша начала закипать и кинулась во двор, менять воду в ведре. Пока она бегала к бочке, Пашка ещё несколько раз вопил из кухни, и когда девушка вернулась обратно, там царил дичайший разгром. Стены, пол, шторы, стол, стулья всё было вымазано желтками яиц. А Пашка стоял в углу, весь обвешанный скорлупой.

– Ты, чего, блин, издеваешься что ли? – взревела Даша, – мне же это и за неделю не отмыть.

– Да это не я, – закричал чуть не плача парень, – оно само взбесилось.

– Да я не тебе говорю, а домовому, – рявкнула Даша, – неужели не понятно, что это он разошелся.

– Какой ещё домовой? – Пашка побелел, и начал бочком двигаться к выходу.