Хотели местные табор тот догнать, да куда уж. Того и след простыл.

Цыганам не привыкать от местных деру-то давать.

7

Кабанчик мучился дольше всех. Марианна натягивала бечеву, оборачивала дважды, однако в итоге пришлось приподнять его на веревке и повесить на ветку еще живого, продолжая рассказывать историю. От таких усилий она даже вспотела лицом, и теперь мороз изо всех сил кусал ее за кожу. Тонкая бечева разрезала ее пальцы, и с них текла кровь – она заметила это не сразу, а лишь когда пальцы стало покалывать от тепла разлившейся крови.

– Вот и все, – сказала она наконец, когда кабанчик перестал дергаться и повис вместе с остальной дичью. – Здесь уж надолго хватит.

– А как же я? – раздался тонкий голосок позади.

Марианна обернулась и глянула на зайчонка, что сидел прямо в пятне лунного света. Белый и совершенно пушистый, но с желтыми не моргающими глазами и желтыми же зубами. Лицо у зверька было напряженное, словно он чего-то очень ждал.

– Ну иди сюда, малыш, – Марианна осторожно подняла его и прижала к себе окровавленными руками, подумав, что для зайчонка ей и веревка не понадобится, такой он был маленький и худенький. – Тебе какую историю подавай?

– Самую вечную, – простучал зубками зайчонок, выпучив глаза. Раскрыл пасть, измазанную в земле, и показал ее нутро царице Луне. – И самую печальную.

Марианна утерла рукой пот, осмотрелась по сторонам.

– Уж скоро полночь, – сказала она.

– Историю! – застучал желтыми зубами зайчонок.

– Я замерзла. И устала. И нету у меня больше россказней никаких.

– Значит – все! – дернулся заяц в ее руках, и звери на дереве тоже забились, раскрывая мертвые рты. – Нет истории – нет и договора!

– Хорошо, – согласилась Марианна, нащупав под шерстью хрупкую, тонкую шею. – Вот тебе история про цыганку, которая куриную голову обманула.

И одним сильным движением она свернула зайчонку шею. Хрустнуло – и все в лесу замерло. Висели неподвижно звери, светила безразлично луна. Зверек в ее руках выгнулся, испражнился на снег – и стал медленно коченеть. Марианна негнущимися пальцами достала бечеву, подцепила его за шею и подвесила на дерево рядом с другими, где их никто не достанет, потом зажала руки под мышками и бросилась к дому. Надо было разбудить старших, унять кровь да отогреться – и принести зверей в дом, пока не рассвело и их никто не утащил.

Снег хрустел под ее ногами, словно зверь какой храпел. Луну заволокло облаками, а тьма вокруг зашевелилась, закудахтала.

– Вернись, – велел уже знакомый ей голос. – Расскажи обещанное.

– Невмоготу! – выплюнула Марианна. – Мысли замерзли. Слова к губам приморозило. Тьфу на тебя!