Некоторых из гостей привели к присяге, и они подтвердили показания миссис Филипсон.

Настала очередь двух слуг, которые рассказали, что видели, как Дороти и Крастер Кук задержались в столовой в то время, как все гости пошли танцевать.

Наконец была представлена сама ваза. Двое солдат объяснили, что после ареста четы Кук они произвели обыск на их ферме и нашли ее спрятанной в спальне.

Магистрат спросил, могут ли преступники сказать что-нибудь в свое оправдание. Онемев от лавины обрушившихся на них обвинений, Дороти и Крастер не смогли привести никаких убедительных доказательств своей невинности и просто отрицали все обвинения.

В те дни воровство каралось смертной казнью. Естественно, что Магистрат приговорил обвиняемых в краже золотой вазы Крастера и Дороти Кук к повешению.

Когда огласили приговор, Дороти нашла в себе силы и громким голосом, эхом разнесшимся по всему залу суда, заявила:

— Посмотрите на себя, Милз Филипсон. Вам кажется, что вы очень умно и хитро все подстроили, но вожделенный клочок земли достанется семейству Филипсон очень дорогой ценой. Гораздо дороже, чем все то, что вам удалось купить или украсть прежде. Удача навсегда отвернется от вас и ваших детей. Любой, самый лучший план станет ничем, едва к нему прикоснется ваша рука. Вы навсегда лишитесь поддержки и помощи, все отвернутся от вас. Близится время, когда у Филипсонов не останется и дюйма земли, а покуда стоит Калгари-Холл, мы будем там, днем и ночью. Вы никогда, слышите, никогда не избавитесь от нас!

Дороти удалили из зала суда. Через несколько дней она и ее муж были повешены. Их тела еще не успели снять с виселицы, установленной на перекрестке, а ферма Калгари уже перешла в собственность Филипсона. Он разрушил дом Куков и начал строить свой, о котором столько мечтал: Калгари-Холл.

К Рождеству строительство было завершено. Филипсоны решили устроить по этому поводу банкет. Именно тогда начало сбываться проклятие Дороти.

Калгари-Холл был полон гостей, восхищающихся домом и завидующих положению и богатству хозяев. Ужин превратился в буйное, неистовое пиршество. В середине шумного застолья миссис Филипсон покинула гостей, чтобы надеть новые украшения, которые должны были сразить гостей наповал.

Вся эта история случилась до того, как в домах появилось электрическое или хотя бы газовое освещение. В Калгари-Холл пользовались свечами, отбрасывающими причудливые танцующие тени, язычок пламени трепетал от случайного дуновения или малейшего сквозняка. Конечно, миссис Филипсон не боялась теней, она привыкла пользоваться свечами, а проклятие Дороти уже забыла, если вообще когда-нибудь помнила.