Охваченный тихим ужасом, Аполлон не мог отвести глаз от жуткого зрелища, жалея, что никогда не сможет забыть то, что увидел. Его передернуло, и он почувствовал, что едва держится на ногах. А потом произошло нечто гораздо хуже биения сердца – тело начало двигаться. Комок в центре поднимался и опускался. Снова и снова. Извиваясь, как червяк, он добрался до тонкой линии рта, который приоткрылся. Происходящее невозможно было назвать иначе – существо сделало вдох, словно теперь, когда его извлекли из-под земли, снова обрело способность дышать.

Но то, что Аполлон разглядел внутри маленького тела, вовсе не было сердцем. Вместо него нечеловеческий рот изрыгнул массу водяных клопов, по меньшей мере дюжину, каждый величиной с серебряный доллар. Они извивались на голубом одеяле и пытались добраться до рук Аполлона. А потом поползли вверх, к его шее и лицу.

Аполлон взвыл. Как животное, а не как человек. Он бросил тело, голубое одеяло полетело в дальний угол могилы и опустилось на край гроба. Аполлон принялся стряхивать водяных клопов с рук, но один из них добрался до шеи, и Аполлон почувствовал, как его колючие ноги касаются его кожи, насекомое устремилось к щеке. Аполлон едва не сорвал себе кожу, только чтобы от него избавиться.

Между тем тело, ребенок, упало вниз под углом, и казалось, будто оно сидит и наблюдает за ним. Аполлон все еще чувствовал клопа на своей коже. Дикое отвращение наполнило его инстинктом уничтожения, Аполлон нашел кирку и обрушил ее на гроб. Звук получился такой, словно он рубил дрова.

За несколько минут он уничтожил гроб, а бетонную основу превратил в пыль. В четверть шестого раннее утреннее солнце поднялось на особенно чистое утреннее небо. Защебетали птицы. Ночь ушла, а стоявший в могиле Аполлон поднял кирку, целясь в жуткое существо.

Но что-то в его позе тревожило Аполлона. Или, если уж быть точным, показалось знакомым. Под таким углом оно могло быть ребенком, сидящим на специальном стульчике за кухонным столом. На самом деле оно и было ребенком, и Аполлон его кормил – кормил это – ложку за ложкой: яблочное пюре, йогурт или пюре из сладкого картофеля.

Аполлон опустил кирку. Несмотря на отвращение, которое он испытывал, он снова взял существо на руки. Без одеяла шершавая поверхность тела норовила рассечь кожу у него на руках, и ему пришлось держать его осторожно.

Аполлон сосредоточил внимание на лице, глазные впадины, тонкая линия рта, который так и не закрылся. Существо напоминало спящего ребенка, и Аполлону захотелось его успокоить. Это не было сознательной реакцией, а чем-то первичным, инстинктивным. Он начал укачивать странное существо, держа его на одной руке, поддерживая головку другой. Левой рукой он коснулся того места, где должны находиться брови.