– Что? – не понял я.

– Вчера была вторая луна, – пояснила она, не спуская глаз с картины.

Мы посидели так ещё пол часа, но Анна не произнесла более ни слова.

Вскоре наша практика подошла к концу. Мы сдали работы главному врачу, он подписал наши дневники и выслушал отчёт по проделанной работе и истории ведения пациентов. Естественно, про то, что я видел в ту ночь, я умолчал, иначе и сам мог бы оказаться в том же отделении.

***

Прошёл месяц. Наша параллель отправилась на практику в ту же самую психиатрическую больницу, и однажды я спросил у Артёма из 408 группы, с которым был знаком, как поживает пациентка из последней палаты.

– Анна что ли? Не помню фамилию, – наморщил он лоб.

– Да-да, Анна. Она ещё всё время смотрит на картину. Я вёл её историю болезни.

– Так она же умерла.

– Как умерла?

– Да, это было в первые же дни нашей практики. Она умерла ночью. Нашли её уже утром, она лежала у стены, прямо под картиной, с таким блаженным лицом, даже улыбалась, представляешь? Когда же именно это случилось, погоди?… Ах да, в ту ночь как раз было полнолуние!

– Третья луна, – произнёс я.

– Что? – не понял Артём.

– Да так, я о своём, – ответил я, и пошёл прочь.

Последний хозяин

Последний хозяин

Ну вот и всё. Остался Василий один. Лукинична-то, хозяйка его, ушла туда, откуда не возвращаются. Там, значит, поджидать его станет. Ну а ему пока надобно здесь побыть, за домишком присмотреть, Лукинична во всём порядок любила. Да и что там за домишком! Вся деревня тепереча на нём.