— Добрый день, господа! — он вежливо поздоровался.

В ответ мы лишь улыбнулись и продолжали смотреть на интересующее нас место. Лезть в снег не хотелось, но что делать. Мужчина, по-моему, решил, что мы не местные. Правильно — местные редко улыбаются.

— Вы говорите по-литовски? — на скверном английском поинтересовался он.

— Нет, — ответил Базиль. — А что случилось? Мы приехали посмотреть на памятник.

— Да, конечно, — расцвел фальшивой улыбкой мужчина и широким жестом указал на памятник, где мы только что были. — Центр Европы находится там! Там, — он несколько раз махнул рукой и предложил: — Пойдемте, я вам все покажу.

— Спасибо, — кивнул О`Фаррел, — но мы хотели осмотреть окрестности.

— Вот придурки британские! — сказал на литовском языке мужчина, причем не переставая нам улыбаться. — Сначала этот болван с отморозками туда лазил, теперь эти!

— Простите, — поинтересовался Базиль, — что вы сказали? Я не понимаю…

— Я говорю, пойдемте! Покажу вам памятник, — опять перешел на английский язык наш надоедливый собеседник. Он мне напомнил того самого смотрителя кладбищ из романа «Трое в лодке, не считая собаки». Тот, помнится, тоже приставал к туристу, предлагая осмотреть могилки и склепики.

— Ох, нет, — замотал головой Базиль, — спасибо, не надо.

— Ну как же так?! — всплеснул руками мужчина.

— Да ты достал уже нас со своим памятником! — сказал я на литовском. — Сказано же тебе — мы хотим осмотреть окрестности. Чего тебе не понятно? Кстати, а кто еще туда ходил?

На лицо сотрудника было приятно смотреть. Не то, чтобы он очень удивился, но пятнами слегка пошел. Правильно — мы ведь можем и жалобу его начальству накатать. За «британских придурков». А он за свое место зубами держится, это и к гадалке не ходи. Зарплата хорошая, работа не пыльная.

— Кто ходил? Никто не ходил, — он замотал головой, как лошадь.

— Не крути мне голову, а? — устало отозвался я. — Полгода назад здесь был наш друг и рассказывал про настоящий центр Европы, а не про этот фонарный столб из гранита. Давай, говори уже, пока я не сказал этому жителю Ирландии, — я кивнул на Базиля, — что ты его придурошным англичанином назвал.

Базиль мой кивок истолковал по-своему, но, в общем, правильно. Поэтому он нахмурился и злобно засопел.

— Я правда ничего не знаю!

— Если не знаешь, тогда пшел вон отсюда, не мешай нам дышать свежим воздухом и любоваться окрестностями.

— А чего он так испугался? — спросил меня Базиль, когда «сотрудник памятника» ушел.

— Я пообещал, что напишу на него жалобу.