Виктор понимал – то, что было поймано, уже тянуло на уголовку. Узнай инспектор про остальное – реального срока было бы не избежать. Вот только на лодке уже было не скрыться, тем более, с уловом. Что ж, для таких случаев (а особенно для споров с рыбаками) у Виктора была припасена прочная дубина с металлическим набалдашником. Инспектор мог быть вооружен, да только известно, что пушку подобные ему применяют лишь в крайнем случае.

Подпустить «крысу» поближе не составило труда. Достаточно было затормозить да поинтересоваться, на каком основании от него требуют остановиться. Едва лишь лодки поравнялись, Виктор бросился в атаку.

Тогда-то все и пошло наперекосяк. Инспектор оказался крепким мужиком с реакцией, достойной римского гладиатора. Он выхватил перочинный нож и вонзил в бедро, едва Виктор занес руку для удара.

Он помнил резкую боль, и как махнул дубиной сильнее, чем хотел. После первого удара инспектор рухнул на дно лодки. Потом бить, конечно, не стоило. Теперь Виктор это понял. В тот момент остановиться было трудно.

Он помнил и тело инспектора с деформированным, залитым кровью черепом. И пронзительную мысль: «Теперь я – убийца».

Осознание того, что инспектора будут искать, наступило сразу. Пришлось привязать тело и набросать побольше камней, прежде чем удалось затопить обе лодки. С большим сожалением Виктор избавился и от рыбы. Добираться домой предстояло через лес, а с таким грузом далеко уйти не получится.

У бывшего инспектора вещей было немного. Большая часть оказалась старым барахлом. Из хорошего: две с половиной тысячи рублей; какие-то измерительные приборы, по виду – недешевые; оранжевый сигнальный пистолет, которым пользоваться Виктор не умел. Все это добро вскоре оказалось в его сумке.

Путь через лес оказался неожиданно длинным. Виктор не раз проходил через эти места, но после двадцати минут шествия вдруг потерялся. Компас был бы очень кстати, вот только он его не захватил – путешествие через чащу не входило в планы. Вдобавок, хлынул ливень.

Вскоре он пытался вернуться назад, но этого «назад», казалось, больше не существовало. Так и очутился в чаще, среди деревьев, которым стукнул далеко не первый десяток лет. Среди высоких кустарников, хватающих ветками ноги. Среди холмов, ям и рытвин, что были опаснее охотничьих капканов.

Виктор остановился возле очередного дерева, переводя дух. Листья немного сдерживали дождь, хотя, что толку – одежда и так вымокла до нитки, тянула вниз. Сапоги неприятно чавкали. Виктор достал из рюкзака мобильный телефон. Связи не было еще у реки, а сейчас он и вовсе не включался. Похоже, отсырел.