— Ты чего встал! — крикнула ему Виолетта, заметив, что Филипп отстал.

— Слышала?! — взволнованно крикнул он, указывая в сторону, откуда они прибежали, — там жесть какая-то началась!

— Да насрать на этих тупорылых! — проматерилась Виолетта, — они свой выбор уже сделали! Если делать нехрен, то иди, возвращайся и рви жопу!

Не став дожидаться ответа, девушка побежала прочь. Филипп секунду колебался, но, видя, что кольцо зараженных смыкается все ближе, бросился за ней следом.

* * *

Постепенно на городок стали спускаться сумерки. Небо становилось все темнее и темнее, поднимался холодный ветер. Руслан, придя в себя, еле-еле открыл глаза. От адской боли, сковывающей все тело, он окончательно лишился рассудка и плохо соображал, что происходит вокруг него. Приложив нечеловеческие усилия, Руслан смог открыть глаза. Небольшая группа зараженных столпилась вокруг тела Саркиса, жадно поедая его с отвратительным чавканьем. Другая группа существ вереницей медленно проникала в здание через распахнутую входную дверь. Еще несколько тварей бесцельно бродили во дворе, мыча и иногда подергиваясь.

Слева Руслан заметил пару желтых светящихся глаз, которые, не моргая, смотрели прямо на него. Сфокусировавшись, он заметил уродливое создание, когда-то бывшее женщиной, чье тело было неестественно искривлено как при сильном лордозе. Осунувшееся лицо и длинные тонкие пальцы обильно покрывала кровь. Лишь белый халат и шапочка с красным крестом выдавали в ней бывшую медсестру. Через некоторое время существо плавно, но в то же время стремительно приблизилось к Руслану, продолжая пристально рассматривать его. Затем тварь медленно протянула руку, аккуратно положив ее на его бедро мужчине. Прождав еще пару минут, продолжая смотреть ему прямо в глаза, медсестра, не дождавшись реакции с его стороны, зашипела и, с силой сжав руку, потянула Руслана вниз, еще глубже насаживая его на кол, от чего адская нестерпимая боль вновь пронзила все его тело. Протяжный оглушительный вопль Руслана, последовавший следом, разнесся по всему городу, нарушая ночную тишину.

* * *

Станислав, сидевший, прижавшись к стене, резко встрепенулся, услышав раздавшийся вдалеке крик.

— Ты чего? — спросил его Горан, который расположился рядом и доедал открытую банку тушенки.

— Ничего, — буркнув, отмахнулся от него Станислав, укрываясь курткой поплотнее.

— Лучше поел бы.

— Не хочу, — Станислав отвернулся к стенке.

— Все еще переживаешь из-за той бабы? — усмехнулся Горан, — привыкай, еще и не такое вытворять придется. Мы пойдем на все ради выживания. Все мы тут с длинной и сложной историей. Все брошенные, преданные, обманутые, короче говоря, отверженные. А раз общество решило, что может поступать с нами как хочет, значит, и мы будем действовать, не считаясь со средствами!